Применение принципа правовой определенности к таможенным правоотношениям Судом Европейского Союза и Судом Евразийского экономического союза

Принцип правовой определенности, согласно которому установленные правила должны позволить заинтересованным лицам четко понимать объем наложенных на них обязательств, нашел широкое применение в практике Суда Европейского Союза и Суда Евразийского экономического союза, посвященной таможенным правоотношениям. Данный принцип используется Судом ЕС и Судом ЕАЭС не только в качестве дополнительного способа аргументации, но и как самостоятельное основание контроля законности актов вторичного права, принимаемых органами данных интеграционных объединений. Как показывает анализ практики Суда ЕС, данный принцип имеет два основных аспекта: материальный, выражающийся в требовании ясности акта, и темпоральный, связанный прежде всего с запретом обратной силы акта ЕС. При этом в рамках материального аспекта Суд ЕС обращает внимание не только на отсутствие внутренних противоречий в акте, но и на соблюдение требования о публикации акта и об указании правовой базы. В практике Суда ЕАЭС (и ранее Суда ЕврАзЭС), посвященной таможенным правоотношениям, соблюдение принципа правовой определенности проверяется в аспекте ясности и непротиворечивости решений Комиссии. Как показывает практика Суда ЕАЭС, посвященная классификации отдельных видов товаров, нарушение данных требований может являться следствием как смешения в содержании одного классификационного решения классификационных признаков, характерных для разных товарных позиций, так и отсутствия в классификационном решении необходимых классификационных признаков, позволяющих разграничить товары, подлежащие классификации в различных товарных позициях. В этих случаях несоблюдение требования правовой определенности служит безусловным основанием признания решений Комиссии не соответствующими праву ЕАЭС.

1. Дьяченко Е. Б. Доказывание при рассмотрении Судом Евразийского экономического союза дел в области таможенных правоотношений // Вестник Российской таможенной академии. — 2022. — № 3. — С. 45–56.

2. Дьяченко Е. Б., Энтин К. В. Роль консультативных заключений Суда ЕАЭС в развитии права конкуренции Евразийского экономического союза // Право. Журнал Высшей школы экономики. — 2021. — Т. 13. — № 4. — С. 177–204.

3. Чайка К. Л. Правовая определенность как критерий действительности решений о классификации отдельных видов товаров в интеграционных объединениях // Вестник Российской таможенной академии. — 2022. — № 1. — С. 59–67.

4. Энтин К. Общие принципы права интеграционных объединений как тайное оружие Суда ЕС и Суда ЕАЭС // Международное правосудие. — 2022. — № 2 (42). — С. 64–83.

5. Ahmetaj H. Legal certainty and legitimate expectation in the EU Law // Interdisciplinary Journal of Research and Development «Alexander Moisiu» University, Durrës, Albania. — 2014. — Vol. I, No. 2. — P. 20–25.

6. Chalmers D., Davies G., Monti G. European Union law: text and materials. — 2nd ed. — Cambridge : Cambridge University Press, 2010. — 1116 p.

7. Lang J. Legal Certainty and Legitimate Expectations // General Principles of European Community Law: Reports from a Conference in Malmö, 27–28, August 1999: Organised by the Swedish Network for European Legal Studies and the Faculty of Law, University of Lund / ed. by U. Bernitz, J. Nergelius. — The Hague : Kluwer Law International, 2000. — P. 163–184.

8. Schermers H. G., Waelbroeck D. F. Judicial Protection in the European Union. — 6th ed. — The Hague : Kluwer Law International, 2001. — 889 p.

9. Tridimas T. The General Principles of EU Law. — Oxford : Oxford University Press, 2006. — 591 p.

10. Van Meerbeeck J. (2016). The Principle of Legal Certainty in the Case Law of the European Court of Justice: From Certainty to Trust // European Law Review. 2016. — Vol. 41, No. 2, 2016. — P. 275–288.