Правовая категория «общее благо» в интерпретации Конституционного Суда Российской Федерации
https://doi.org/10.17803/1729-5920.2019.149.4.078-084
Резюме
В статье рассматриваются отдельные вопросы понимания Конституционным Судом РФ допустимых границ автономии индивида и пределов ее ограничения ради общего блага.
Конституционная аксиология как форма непосредственного отношения к модели и практике реального конституционализма выступает основой формирования социальной политики. В России на фоне экономических катаклизмов проявляются проблемы в системе пенсионного обеспечения, налогообложения, трудоустройства и образования; происходит определенная деформация правосознания населения. Подобные переломные моменты неизбежно ставят вопросы об оптимальном соотношении интересов индивида, общества и государства.
Угроза дисбаланса общественных и частных интересов стимулирует высшие органы судебной власти вмешиваться в формирование иерархии конституционно-правовых ценностей. Все чаще в постановлениях Конституционный Суд РФ касается вопросов общего блага, необходимости учета публичных интересов при разрешении налоговых, трудовых, гражданских и иных видов споров.
Об авторе
П. Л. ЛихтерРоссия
кандидат юридических наук, доцент кафедры частного и публичного права.
440026, Россия, г. Пенза, ул. Красная, д. 40.
Список литературы
1. Крусс В. И. Конституционализация фискально-экономических обязанностей в Российской Федерации : монография. — М. : Норма ; Инфра-М, 2017. — 304 с.
2. Мейер Д. И. Русское гражданское право / по испр. и доп. 8-му изд., 1902. — 3-е изд., испр. — М. : Статут, 2003. — 455 с.
3. Покровский И. А. Основные проблемы гражданского права. — М., 2001. — 351 с.
4. Kelsen H. General Theory of Law and State. — New York : Russell and Russell, 1961. — 542 p.
Рецензия
Для цитирования:
Лихтер П.Л. Правовая категория «общее благо» в интерпретации Конституционного Суда Российской Федерации. Lex russica. 2019;(4):78-84. https://doi.org/10.17803/1729-5920.2019.149.4.078-084
For citation:
Likhter P.L. The Legal Category "Public Good" in the Interpretation of the Constitutional Court of the Russian Federation. Lex Russica. 2019;(4):78-84. (In Russ.) https://doi.org/10.17803/1729-5920.2019.149.4.078-084