ПУБЛИЧНОЕ ПРАВО / JUS PUBLICUM
В статье обосновываются особенности государственного управления публичным имуществом, в основе которого иерархическая соподчиненность участников имущественного регулирования. Рассматриваются имущественные прерогативы федеральных министерств, федеральных служб и федеральных агентств, основанные на правомочиях собственника объектов федеральной недвижимости и движимого имущества, переданного в ве́дение федеральных унитарных и казенных предприятий на правомочиях хозяйственного ве́дения и оперативного управления. Обосновывается публичная доминанта правомочий пользования и распоряжения имуществом, отнесенных к ве́дению федеральных унитарных и казенных предприятий.
Регулирование, основанное на праве оперативного управления, является основным имущественным правомочием федерального министерства, в отличие от права хозяйственного ве́дения, всегда выступающего в качестве его дополнительного публичного имущественного правомочия, как правило опосредованного функцией нормативно-правовой регламентации.
Правомочия имущественного регулирования, отнесенные к ве́дению федеральных министерств, затрагивают не только сферу управления государственной недвижимостью и движимыми вещами, находящимися в ве́дении федеральных или региональных органов исполнительной власти, но и компетенцию распорядительных органов местного самоуправления по управлению муниципальным имуществом. В отличие от имущественных правомочий федеральных министерств, как правило опосредованных их эксклюзивными функциями в сфере нормативно-правового регулирования, федеральные службы в сферах правоохранительной деятельности наделены значимыми императивными правомочиями, предусматривающими бессудное изъятие объектов недвижимости у правомерного собственника (Федеральная служба безопасности, Росгвардия, Федеральная таможенная служба) либо у нарушителя или лица, подозреваемого в совершении правонарушения. В указанных случаях властная деятельность влечет за собой прекращение права собственности в полном объеме либо установление бессудных правоограничений применительно к пользованию и распоряжению объектами непубличной недвижимости.
Управление объектами муниципального имущества обусловлено исключительно удовлетворением потребностей местного самоуправления и, в отличие от государственного имущественного регулирования, не преследует цели обеспечения общегосударственных интересов в сферах экономики, промышленности, административно-политической деятельности. Рассматриваются особенности управления муниципальными унитарными и казенными предприятиями, основанные на имущественных правомочиях, переданных им исполнительно-распорядительным муниципальным органом. Значительное внимание уделено делегированию органам местного самоуправления государственных имущественных правомочий, а также обеспечению органами исполнительной власти финансовой самодостаточности муниципалитетов.
Муниципальное имущественное регулирование, основанное на правомочиях хозяйственного ведения ́и оперативного управления, обусловлено исключительно иерархической соподчиненностью субъектов публичных имущественных отношений и опосредовано предписаниями административного законодательства.
Имущественное регулирование в городах федерального значения, наделенных правомочиями субъекта Федерации, основано на доминанте государственного регулирования и ограничения правомочий муниципальных органов в части владения, пользования и распоряжения городскими объектами недвижимости, движимым имуществом, финансовыми активами.
В современной юридической литературе достаточно большое количество статей посвящено документам стратегического планирования. Принятие в последнее время многочисленных концепций, стратегий, программ, планов, в том числе в экологической сфере, требует не только научно обоснованной разработки, согласования и утверждения целевых показателей и ориентиров, содержащихся в этих документах, но также их реального достижения. В связи с этим актуализируется необходимость исследования и совершенствования стратегирования как функции управления, обеспечивающей не только фиксацию конечных целей в документах стратегического планирования, но и механизм их достижения, включая мониторинг поэтапного достижения планируемых индикаторов. Особое значение приобретает стратегирование в экологической сфере, характеризующейся нестабильностью, ухудшением качества окружающей среды под воздействием хозяйственной и иной деятельности, ее негативным влиянием на здоровье населения. В статье рассмотрены вопросы стратегирования как самостоятельного процесса организационной эколого-правовой деятельности; механизма обеспечения конституционно закрепленных экологических прав граждан. Показано влияние стратегирования на эффективность государственного и муниципального управления в области охраны окружающей среды, рационального природопользования и экологической безопасности. Обоснована необходимость выделения экологического стратегирования как самостоятельного вида стратегирования и институционализации этих отношений в экологическом праве.
В работе выделены проблемы стратегирования в области экологического развития, включая процедуру подготовки, согласования и принятия документов стратегического планирования, выработки критериев и плановых показателей, мониторинга их достижения, деятельности специально уполномоченных органов власти, их взаимодействия. Выделены проблемы и обязательные условия создания эффективного механизма экологического стратегирования, в том числе его информационного обеспечения. Результатом исследования являются новые подходы к стратегированию в области экологического развития и его совершенствованию.
В статье обсуждается конституционный символизм в теории и практике российского конституционализма, проблема конституционной модернизации в контексте государственно-правовой традиции России, природа и юридические формы учредительной власти, конституционный статус и генеративные возможности учредительной власти как конституанты. Рассматриваются научные подходы к пониманию конституционной модернизации в современной отечественной юриспруденции, значение конституционного символизма и конституции как правовой, политической и моральной коммуникации в современном обществе. Особое внимание уделяется анализу взаимосвязи конституционного процесса и учредительной власти с позиций когнитивного конституционализма и исторической рациональности. Отмечаются проблемные зоны юридического оформления и реализации полномочий учредительной власти в контексте российского конституционного развития. Используются формально-юридический, конкретно-исторический и сравнительно-правовой методы анализа, метод конституционного проектирования и юридической герменевтики. В статье предлагаются для осмысления следующие выводы: 1) следует переосмыслить круг субъектов права на внесение поправок и пересмотр Конституции в российском конституционном праве, который скорее отражает конституционную традицию (в сравнительном и историческом плане), намеченную в XVIII—XIX вв., нежели современные возможности информационного общества и электронного правительства (электронного правления); 2) повышение значимости и эффективности демократического вовлечения требуют пересмотра тезиса о том, что глава государства (в истории России — монарх, император, президент) является единственным авторитетным и конституционно значимым «стражем» неизменности Конституции и основным политико-правовым каналом ее преобразования и изменения; возможно правовое оформление и использование юридических процедур конституционного волеобразования и волеизъявления граждан страны в процессе разработки, обсуждения, принятия и введения в действие как поправок к Конституции РФ (действующей), так и в перспективе — разработки и принятия проекта новой Конституции страны; 3) в условиях стремления России войти в четвертую промышленную революцию и развития институтов информационного общества (в том числе в области избирательных процедур и формирования информационного и цифрового конституционализма) необходимо создавать конституционный сектор интернет-пространства с наличием государственной поддержки на федеральном и региональном уровнях для целей использования информационных технологий и институтов цифрового конституционализма в ходе выявления мнения граждан относительно возможности, перспектив, содержания поправок к Конституции РФ, их всенародного обсуждения через интернет-пространство.
НАУКИ КРИМИНАЛЬНОГО ЦИКЛА / JUS CRIMINALE
В статье исследуются методологические и организационно-практические аспекты правового воздействия на коррупцию в период становления и развития отечественной государственности. Новизна темы исследования заключается в постановке проблемы, связанной с раскрытием причин и условий коррупции как социально негативного явления на отдельных этапах государственно-правового развития; определением ключевых направлений правовой политики в сфере противодействия коррупции, детерминируемых социально-экономическими и политическими преобразованиями. В ходе достижения поставленной цели исследования использовались специально-юридические методы познания, содействующие проведению ретроспективного анализа нормативно-правового регулирования юридической ответственности за коррупционные правонарушения. Результатом исследования является раскрытие правовой природы коррупции, ее сущностных свойств и признаков как социально негативного явления; выявление особенностей мер противодействия коррупции в рассматриваемый период российской государственности; установление тенденций нормативно-правового регулирования коррупционных правонарушений; определение специфики механизма правового регулирования юридической ответственности за коррупцию. Высказано мнение об отсутствии в отечественном законодательстве рассматриваемого периода категориально-правовой оценки понятия коррупции, предопределившем признание мер уголовно-правового воздействия в качестве стратегического ресурса противодействия коррупционным правонарушениям. Сформулированы выводы о факторах, инспирирующих законодательную регламентацию составов преступлений коррупционной направленности, и о специфике реализации наказания и иных мер уголовно-правового характера.
ТЕОРИЯ ПРАВА / THEORIA LEX
Право существует в форме институтов и в форме представлений об институтах, поскольку представление чего-либо (феномен) имеет концептуальное измерение в представлении о чем-либо (понятие). Репрезентации права и представления о праве — два аспекта выражения и манифестации общей правовой реальности. Отсюда, собственно, и проистекает фундаментальная дилемма в определении предмета юридической науки. Это наука о праве или наука о правовой науке. Принимая во внимание, что понятие права есть развернутая в систему определений теория права, практический язык права обнаруживает себя в теоретическом языке юриспруденции, и наоборот. Языки, в рамках которых действует право, и языки, на которых осмысляют явление права, и составляют общий объект и предмет юриспруденции.
Юриспруденция — концептуальная часть правовой реальности, одновременно и объект, и предмет юридической науки. Эволюция юриспруденции в культурно-исторической логике изменений ее предмета и методов лежит в основании изменений ее дисциплинарной структуры и связей в общей системе социальных и политических наук. Каждой культурно-исторической эпохе существования права корреспондирует своя грамматика правопорядка и своя эпистемология права, то есть свой аналитический язык и дисциплинарный формат юридического знания. Право существует в определениях своего понятия. Понятие права имеет одновременно онтологический и эпистемологический статус. Право мыслится, поскольку существует, и осмысляется, поскольку определяется. Каждая традиция понимания права понятийно видит в явлении права то, что не видят или не замечают другие традиции правопонимания. В истории развития понятия права (концептуализации права) заключена история развития правовых институтов (институционализации права). Обе составляющие правовой реальности — объективные и субъективные основания и условия возникновения и развития явления права — живут в рамочных определениях своей социокультуры, ее языка и дискурса. То есть в исторических формах осознания и осмысления своего права — от права, обозначенного в ритуалах, мифах, знаках и символах, к праву, обозначенному в канонических текстах, доктринах и понятиях, от права дисциплинарного общества к праву сетевых сообществ, от права политического господства и бюрократического управления к праву гражданских коммуникаций и сетевых соглашений.
Взаимосвязь правового порядка с категориями «объект правового регулирования» и «предмет правового регулирования» изучена недостаточно всесторонне. В юридической литературе сложился подход к определению структуры правопорядка как совокупности общественных отношений, регламентированных нормами права. Этот подход представляется ограниченным, поскольку неизбежно ведет к отождествлению структуры правопорядка и предмета правового регулирования. Иные аспекты взаимодействия правопорядка с категориями «объект правового регулирования» и «предмет правового регулирования» фактически не исследовались.
Полиаспектность категории «правопорядок» обуславливает необходимость комплексного подхода к его структуре, для анализа которой категории «объект правового регулирования» и «предмет правового регулирования» имеют важное методологическое значение. Особенности проявления порядка в правовой сфере позволяют разграничить три относительно самостоятельные стороны единого понятия: правопорядок как «норма», «процесс» и «результат» правовой жизни.
Исследование статичной и динамичной структур правопорядка невозможно без анализа категорий «объект правового регулирования» и «предмет правового регулирования». Указанные категории рассматриваются в качестве важнейших компонентов структурной организации правопорядка. В этом качестве они позволяют увидеть внутреннюю логику и закономерности проявления порядка в системе таких правовых явлений, как источники права, система права, система законодательства, правоотношения и юридическая деятельность.
Использование категорий «объект правового регулирования» и «предмет правового регулирования» позволяет создать всестороннюю и целостную картину структуры правопорядка. Вместе с тем представляется, что юридическая наука должна уделять более пристальное внимание этим категориям. Сложившиеся традиционные и догматические представления нуждаются в новом системном обновлении. Разработка частной теории объекта правового регулирования и предмета правового регулирования позволит достичь значительных результатов в осмыслении других фундаментальных категорий, и в частности правового порядка.
СРАВНИТЕЛЬНО-ПРАВОВЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ / COMPARATIVE STUDIES
СОВЕРШЕНСТВОВАНИЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА / NOVUS LEX
Противодействие киберугрозам ставит новые задачи перед специалистами по информационной безопасности, требует выработки механизмов правовой защиты, которые позволят с опережением реагировать на криминогенные угрозы в цифровой среде. Выбранный отечественным законодателем путь противодействия преступлениям в информационной сфере страдает запаздыванием, пробельностью и неспособностью охватить все возможные общественно опасные деяния и их последствия. В статье проводится анализ сфер жизнедеятельности, на которые инновационные технологии воздействуют или будут оказывать наибольшее влияние, тем самым преследуется пропедевтическая цель — создание необходимого теоретического фундамента для последующего рассмотрения специальных уголовно-правовых вопросов. К таким сферам отнесены: социальные сети, электронная коммерция, цифровая медицина, экономика совместного потребления, Индустрия 4.0.
Авторы приходят к выводу, что цифровизация многих сфер жизнедеятельности сопровождается положительным эффектом, но и несет новые угрозы и риски, не получающие отражения в уголовном законодательстве. В подобной ситуации требуется пересмотр уголовно-правовой политики и выработка унифицированного подхода.
ISSN 2686-7869 (Online)