Статья посвящена развитию системы и структуры российского законодательства в пространственно-временно́м континууме. Показана определяющая роль экономических, а более широко — социальных факторов, в конечном счете определяющих вектор развития права. Ставится под сомнение идея о якобы самодостаточности права, которое развивается по своим собственным законам. Подобная точка зрения стала доминировать в отечественной юридической науке в последние годы. В западной научной традиции она существует уже достаточно давно. Подобная методологическая платформа вписывается в общий контекст постмодерна, в рамках которого объективная реальность подменяется представлениями о ней. В этой связи необходимость доказывания каких-либо взглядов отпадает сама по себе, ибо любые мнения объявляются равновеликими. Аргументируется тезис о необходимости изучения права в контексте причинно-следственных связей между правовыми и социальными факторами. Предпринята попытка обосновать положение о том, что экономическая реформа, проведенная в нашей стране посредством приватизации и залоговых аукционов, ближайшей своей целью ставила не экономический рост, а перераспределение собственности, ставшей основой сначала олигархического, а затем бюрократического российского капитализма, одинаково бесперспективного в настоящем и обозримом будущем. Под эту задачу, то есть перераспределение собственности, и формировалась система законодательства под непосредственным руководством западных, преимущественно американских, аналитических центров. Закономерным итогом этой политики стал сырьевой, к тому же офшорный, характер экономики. Отмечается, что пандемия серьезно повлияла на систему ценностей и ориентиров общественного развития. В силу этого неизбежно встанет вопрос о смене парадигмы общественного развития. Прежние экономические, политические, социальные и правовые доктрины, которые воспринимались преимущественно некритически, утратят свою силу и уже никогда не будут интеллектуальной основой эволюции. Прогнозируется ориентация национальных государств на максимальное обеспечение спроса внутреннего рынка. Интеграция России в мировую экономическую систему, идея которой доминировала в нашей стране, оказалась полностью несостоятельной, как и мифы о глобализации в целом. В этой связи неизбежна трансформация системы и структуры российского законодательства. Развитие правовой системы России должно быть нацелено на решение внутренних проблем, что, разумеется, не означает изоляции страны.

3D-печать является на современном этапе одним из маркеров происходящей технологической революции. Развитие аддитивного производства ставит перед юридической наукой задачу поиска адекватного правового регулирования отношений по использованию 3D-печати, в том числе при лечении человека. На современном этапе требуют разрешения не только проблемы регулирования возникающих в связи с биопринтингом имущественных отношений, но и проблемы регулирования личных неимущественных отношений. Осуществление деятельности по 3D-печати человеческих органов неизбежно связано с вмешательством в сферу осуществления личных неимущественных прав. Развитие новых технологий требует разрешения вопроса о содержании права на здоровье, об обязанностях и ответственности лиц, осуществляющих создание файла для 3D-принтинга (CAD-files), медицинских организаций. Необходимость решения биоэтических проблем является новым вызовом для всего человечеств. В связи с появлением возможности создавать органы человека искусственно важно определить пределы осуществления личных неимущественных прав. Есть ли пределы совершенствования тела человека? Может ли человек свободно распоряжаться своим телом, своими органами, отдельными клетками своего организма? Можно ли рассматривать человеческий организм, его отдельные клетки в качестве материала для биопечати, придав им все свойства материальных объектов, обладающих признаком товарности? С другой стороны, при создании биопринтных органов возникает проблема защиты персональных данных человека, сведений о его здоровье, иных личных данных, которые могут стать доступными третьим лицам и использоваться ими против интересов человека. Может ли использоваться соответствующий биоматериал или макет напечатанного уникального человеческого органа третьими лицами в своей деятельности? Каким образом осуществление имущественных и интеллектуальных прав соотносится с осуществлением личных неимущественных прав в рамках личных неимущественных отношений, не связанных с имущественными отношениями? Поиску ответов на поставленные вопросы посвящено настоящее исследование.

В статье рассматриваются проблемы интерпретации результатов секвенирования индивидуального генома как прогностически вероятностной информации. Сформулированы основные вопросы, связанные с юридической сферой в рамках саморегулируемых организаций, объединяющих субъектов профессиональной деятельности (профессиональных ассоциаций). Проанализированы особенности восприятия рисков (негативной вероятности). Особую сложность такая информация представляет для потребителя, так как оценка риска затруднительна для обыденного восприятия. Делается вывод о необходимости подготовки всех участников — врачей-генетиков, врачей-клиницистов различных специальностей, врачей общей практики, среднего медицинского персонала и потенциальных потребителей услуг.

Сделан основополагающий вывод: интеграция геномных исследований в науку и практику общественного здравоохранения может способствовать повышению уровня общественного здоровья, изменению образа жизни населения, реализующего рекомендации специалистов по коррекции выявленных тестированием генетических рисков.

При анализе основных особенностей саморегулирования геномных исследований мы пришли к выводу о том, что в целях коррекции своего образа жизни и здоровья перед обществом встает вопрос грамотного отношения к результатам геномных исследований и их использования. Причем эта компетентность касается не только потребителей услуг по геномному тестированию, но и самих специалистов, обязанных правильно и доходчиво представить результаты тестирования.

Задачу осуществления просветительской деятельности и дополнительного профессионального образования можно решить силами компетентного профессионального сообщества на базе саморегулируемых организаций, объединяющих субъектов профессиональной деятельности (профессиональных ассоциаций).

Статья посвящена анализу современных тенденций и перспектив развития законодательства Российской Федерации об экологической, биологической и социальной безопасности. По результатам исследования механизмов действия современных правовых систем в условиях нарастающих по экспоненте угроз и рисков дана общая оценка способности законодательства о чрезвычайных ситуациях реагировать на современные вызовы, а также выявлены факторы, способные оказать решающее воздействие на формирование нового законодательства об экологической и биологической безопасности.

Доказывается вывод, согласно которому, поскольку любая экстремальная ситуация экологического и биологического характера внезапна, быстротечна, быстро превращается из локальной в глобальную, законодательство о чрезвычайных ситуациях должно быть максимально конкретным, понятным, логичным, должно соответствовать целям и задачам по предотвращению ущерба жизни и здоровью людей. В этой связи оно должно быть пересмотрено прежде всего с позиций предметизации понятий, вариативности последствий, установления причинно-следственных связей, описания основных вариантов решений и ответственности. Принципиально необходима смена парадигмы с ликвидации аварий, катастроф, пожаров и других техногенных аварий на представление чрезвычайных ситуаций как системного кризиса управления и права. В специальных актах должны быть уточнены критерии «опасность» и «безопасность» с учетом социально-экономических и экологических последствий, компетенция органов управления, экономика обеспечения безопасности, допустимые риски и потери, механизмы и протоколы действия всего государственного и общественного механизма в условиях чрезвычайных ситуаций.

Помимо этого, требует совершенствования законодательство о системе здравоохранения, которое должно иметь достаточные резервы мощностей и ресурсов на случай чрезвычайных ситуаций, законодательство о финансовых резервах в части создания специальных счетов и механизмов финансирования мероприятий в условиях чрезвычайных ситуаций, а также информационное законодательство в режиме чрезвычайных ситуаций. 

Значение геномной информации в настоящее время возросло в связи с возможностью ее практического использования. Между тем понимание термина «геномная информация» раскрывается с учетом разных критериев. Геномную информацию предлагается классифицировать по происхождению биологического образца, месту закрепления и хранения геномной информации, цели использования, полноте исследования, отношению человека к получению его геномной информации, объему содержания.

Геномную информацию можно представить как родовое понятие, относящееся ко всем биологическим объектам; как специальное понятие (вид), относящееся только к человеку, и как подвиды, отражающие специфику такой информации в определенной области деятельности. Геномная информация живого объекта (человека, животного, растения, микроорганизма) понимается как данные об определенных фрагментах дезоксирибонуклеиновой кислоты (иногда рибонуклеиновой кислоты), на основании которых идентифицируется объект или осуществляется другая разрешенная деятельность. Геномная информация человека — биометрические персональные данные, извлекаемые из определенных фрагментов дезоксирибонуклеиновой кислоты (иногда рибонуклеиновой кислоты) живого физического лица или трупа, на основании которых можно идентифицировать личность, определить генетические предрасположенности или выявить закономерности развития человека, полученные добровольно, а в случаях, предусмотренных законом, принудительно, закрепленные в биологическом образце и (или) хранящиеся в информационной карте, базе данных.

Доказывается, что нецелесообразно принимать специальный закон «О генетической информации», а достаточно внести изменения в существующие законы об информации или в новый закон, посвященный регулированию применения геномных технологий. 

Проведение геномных исследований в отношении спортсменов потенциально может способствовать совершенствованию государственной политики в сфере спорта, в том числе в части противодействия применению генного допинга, а также развития системы спортивной подготовки. В рамках исследования были подробно изучены вопросы обоснованности и необходимости проведения геномных исследований в спорте, в частности указывается, что несмотря на невозможность определения точной степени воздействия генетических параметров на процесс достижения спортсменами спортивных результатов, наличие определенных вариаций генов определяет значение таких характеристик, как скорость, выносливость, мышечная сила, а также контроль над эмоциями. Развитие научных знаний о таких параметрах применительно к сфере спорта и физической культуры позволит повысить безопасность и эффективность тренировочного процесса, а вместе с тем повысит и угрозу применения генного допинга. Однако на текущий момент в науке не сформировано консолидированного подхода к методологии обнаружения применения генного допинга. В рамках настоящей статьи приводятся различные подходы к его выявлению, а также рассматриваются потенциальные проблемы правового обеспечения в области проведения геномных исследований, связанные с комплексностью затрагиваемых публичных интересов. В работе сделан особый акцент на изучении отечественных и зарубежных подходов к формированию государственной политики по обеспечению конфиденциальности данных геномных исследований. Особенности, связанные с хранением и использованием данных, рассмотрены на примере правового регулирования как обеспечения полной конфиденциальности такой информации, так и обстоятельств, предполагающих возможность предоставления доступа иным лицам к такой информации вместе с идентифицирующими данными. В результате установлены потенциальные направления развития регулирования вопросов сбора, использования и хранения геномных данных спортсменов, а также особенностей их нормативного обеспечения.

В статье рассматриваются особенности правового регулирования осуществления генетических исследований в Содружестве Австралия с учетом государственного устройства, национальных, этических и иных факторов. Основным источником права в Австралии является сформулированное в судебных прецедентах общее право, которое в последнее время дополняется актами законодательного регулирования. Подробно описана специфика процессов хранения, доступа и защиты данных полногеномного секвенирования. В статье проанализированы особенности функционирования судебной системы Австралии.

Исследуются опыт нормативного закрепления информированного согласия для проведения генетических исследований, обеспечения конфиденциальности получаемой информации, стратегические приоритеты при интеграции результатов генетических исследований в систему здравоохранения Австралии. Рассмотрен и проанализирован перечень документов, содержащих указания на случаи, при которых медицинские организации не должны собирать конфиденциальную информацию о человеке. Выявлены определенные пробелы в нормативном правовом регулировании генетических исследований, а также несоответствия и противоречия отдельных нормативных правовых актов друг другу. Изучена специфика осуществления генетических исследований с участием аборигенного населения Австралии, которая, в свою очередь, поможет при формировании соответствующей правовой базы в Российской Федерации. В качестве вывода авторы отмечают, что в сфере правового регулирования процессов хранения, доступа и защиты генетической информации в Австралии прослеживается тенденция к использованию нормативных регуляторов. Особое внимание обращается на нормативное закрепление приоритета публичных интересов над частными и его отражение не только в достаточно многочисленных оговорках и исключениях, но и в рамках общезначимых стратегических приоритетов. Презюмируя формирование соответствующей правовой базы в Российской Федерации и учитывая полиэтничность населения, следует подчеркнуть, что заслуживает внимания и опыт Австралии при осуществлении генетических исследований с участием аборигенного населения. 

В статье автор указывает, что человечество перешло в эпоху информационного общества, эру цифровизации, когда цифровизация всех социально-экономических отношений становится неизбежным глобальным процессом, радикально меняющим бытие человека и даже самого человека. В сфере экономики происходит стирание традиционных границ между производителем, продавцом (посредником) и потребителем товара, на смену традиционным каналам и цепочкам поставок приходит феномен экономики совместного потребления (sharing economy), радикально трансформирующей социально-экономические отношения. Возникают новые формы коллаборации между производителями, оптовиками, ритейлерами и потребителями, активно развивается новая технологическая инфраструктура для такой коллаборации — цифровые онлайн-платформы, выступающие в качестве одного из драйверов четвертой промышленной революции. Развитие технологии трехмерной печати позволяет любому индивиду участвовать в создании различных материальных благ (товаров). Печать материальных объектов осуществляется на основе трехмерной цифровой модели, цифрового эквивалента его физического воплощения. Серьезным правовым вызовом становится регулирование отношений, связанных с оборотом и использованием трехмерных моделей объектов материального мира, а также ответственности за вред, причиной которого послужил дефект в трехмерной цифровой модели.

В статье сформулирован ряд прогностических выводов. Если дефектная трехмерная цифровая модель была приобретена за плату как товар (цифровой контент) на соответствующей онлайн-платформе, то возможно возложение деликтной ответственности как на контрагента по договору, так и на оператора платформы. Такая ответственность должна быть строгой (безвиновной) и солидарной. Строгая и солидарная модель ответственности будет выступать стимулом к обеспечению транспарентности в сфере цифрового оборота, а также оказывать превентивное влияние, сдерживая противоправное поведение. Если личность продавца цифрового контента не будет установлена, ответственность будет нести только оператор платформы. Если дефектная трехмерная цифровая модель была безвозмездно размещена на сайте-хостинге, то ответственность разработчика такой цифровой модели будет носить виновный характер. Ответственность хостинг-провайдера, предоставляющего только техническую услугу по размещению контента, должна подчиняться правилам об ответственности информационного посредника. 

В статье автор отмечает, что развитие современных технологий, включающее искусственный интеллект, беспилотный транспорт, робототехнику, портативные и встраиваемые цифровые устройства, уже оказывает большое влияние на повседневную жизнь человека и способно в недалеком будущем принципиально изменить существующий общественный уклад.

Виртуальная реальность как технология зародилась на срезе исследований в области трехмерной компьютерной графики и человеко-машинного взаимодействия. Спектр смешанной реальности включает в себя непосредственно реальный мир, тот, который находится перед нашими глазами, мир дополненной реальности — улучшенной реальности, являющейся следствием введения в поле восприятия сенсорных данных с целью дополнения сведений об окружающем мире и улучшения восприятия информации; мир виртуальной реальности, который создается с помощью технологий, обеспечивающих полное погружение в среду. В ряде исследований в спектр также включается дополненная виртуальность, которая подразумевает дополнение виртуальной реальности элементами реального мира (объединение виртуального и реального мира).

В статье обосновывается вывод, что в ближайшее время и законодателю, и судебной практике придется искать баланс между интересами, с одной стороны, создателей виртуальных миров и виртуальных художников на исключительный контроль над их виртуальными произведениями, а с другой — общества в использовании этих виртуальных произведений и их развитии для того, чтобы позволить пользователям участвовать, взаимодействовать и создавать новые формы творческого самовыражения в виртуальной среде.

Автор приходит к выводу, что в данной сфере должна применяться более широкая интерпретация доктрины добросовестного использования — особенно для тех виртуальных миров и виртуальных объектов, которые имитируют реальный мир и реальную действительность. Однако необходимо различать те случаи, когда охрана таких объектов оправдывает лицензирование, и те, когда целесообразно стимулировать неограниченное использование результатов для дальнейшего развития новых технологий. 

Статья посвящена изучению права и компьютерных алгоритмов как средств, регулирующих общественные и технические процессы. Целью работы является исследование возможностей применения компьютерного кода для регулирования общественных отношений, а также влияние данного процесса на традиционные законодательные процедуры. В статье выдвигается тезис о том, что компьютерный код, регулирующий технические процессы, может быть использован в определенной степени в правовой сфере деятельности. Для применения компьютерного кода в правотворчестве необходимо определить сферы правового регулирования, разработать соответствующий язык программирования и принять систему мер внутреннего и внешнего аудита кода, которая обеспечит прозрачность, законность кода и, как следствие, доверие общества к принимаемым нормативным правовым актам.

Одним из примеров являются смарт-контракты, применяемые в отдельных областях. Авторами изучены различные подходы к определению термина «смарт-контракт» и сформулировано интегративное определение указанного понятия. При использовании смарт-контракта в правовой сфере данный термин следует понимать как юридически обязательный договор, составленный в форме компьютерного кода и подкрепленный соответствующими правовыми средствами защиты.

В данной работе авторами исследованы возможные последствия применения компьютерного кода в правотворчестве и предложен ряд дополнительных мер (требований) к процедуре принятия нормативных правовых актов. Авторы резюмируют, что право в определенной степени является алгоритмом, ввиду чего для регулирования общественных отношений могут быть использованы те же методы, которые используются в технической сфере для закрепления последовательности различных операций. 

На сегодняшний день человечество стало свидетелем крайне сложного исторического события. Глава Всемирной организации здравоохранения Тедрос Адханом Гебрейесус заявил, что распространение нового коронавируса носит характер пандемии — это произошло впервые за несколько десятков лет. «В ближайшие дни и недели мы ожидаем, что количество случаев, смертей и количество затронутых стран увеличится», — заявил гендиректор организации. Человечество столкнулось с коронавирусной инфекцией, переросшей в редкое и опасное явление — пандемию. Новейшая угроза, с которой сражается вся планета, поставила перед каждой страной, без исключения, особые задачи по поиску и разработке новых методов борьбы с распространением вируса и эффективными способами его лечения. Новые правовые нормы необходимы для внедрения инновационных технологий — создания условий максимально эффективного использования возможностей искусственного интеллекта (ИИ) для борьбы с распространением COVID-19. Мировой опыт также указывает нам на необходимость применения новейших технологий для победы над новой инфекцией. Только так борьба может быть эффективной. В данной статье широко представлен и классифицируется мировой опыт в применении ИИ для борьбы с коронавирусом, а также анализируются стратегии инновационного правового регулирования в условиях пандемии. Это является ценной платформой для конструктивного исследования выявленной проблемы в области права, а также способствует созданию надежных правовых условий применения технологий искусственного интеллекта для урегулирования ситуации с коронавирусной инфекцией.

В современных реалиях перевода документооборота в цифровую плоскость вопросы действительности договоров, заключаемых в электронной форме, а также условия признания электронной подписи приобретают особую значимость. В этой связи авторы обращаются к исследованию положений Нью-Йоркской конвенции об использовании электронных сообщений в международных договорах 2005 г., а также иных международных торговых договоров для выяснения вопроса их применимости к трансграничным контрактам, заключенным в электронной форме. В статье авторами ставится вопрос о действительности электронной трансграничной сделки, подпадающей под регулирование Венской конвенции о договорах международной купли-продажи товаров 1980 г., оговорка к которой о недопустимости заключения договора не в письменной, а в любой форме, сделанная СССР, продолжает действовать. В этой связи авторы исследуют возможность толкования ст. 13 Венской конвенции 1980 г., содержащей определение понятия «письменная форма», вне общего правила толкования положений Венской конвенции 1980 г., предусмотренного в ст. 7. В результате сравнительного анализа национальных и международно-правовых норм, а также норм «мягкого права», регулирующих электронный документооборот, авторы выявляют ряд проблем, возникающих вследствие отсутствия конкретизации механизма признания иностранной электронной подписи в РФ, а также выдвигают предложения по их решению. С этой целью авторы исследуют возможности разработки международных стандартов совместимости технологических алгоритмов электронных цифровых подписей, использующих асимметричную схему, на основе которых может быть осуществлено признание иностранных сертификатов ключей электронных подписей.

В настоящее время мы переживаем новую революцию, которая связана с Интернетом, нанотехнологиями, биотехнологиями и робототехникой. Искусственный интеллект основан на интеллектуальных алгоритмах или алгоритмах обучения, подобных человеческому интеллекту, технологии позволяют компьютерным системам приобретать самостоятельность, самоадаптируемую реконфигурацию. Чем больше автономия ИИ, роботов и андроидов, тем меньше они зависят от производителей, владельцев и пользователей.

Факт того, что новое поколение роботов будет сосуществовать с людьми, должен быть учтен в законодательстве, оно должно адаптироваться и регулировать вопросы, имеющие большое юридическое значение, а именно: кто принимает на себя ответственность за действия или бездействие интеллектуальных роботов? Каков их правовой статус? Должны ли они иметь особый режим прав и обязанностей? Как решить этические конфликты, связанные с их поведением?

Анализ законодательства и доктрины стран Латинской Америки выявил некоторые тенденции использования ИИ.

1. Применение ИИ в различных сферах общественной жизни вызывает правовые проблемы в части гарантии права человека, о чем свидетельствует анализ конституций Бразилии, Мексики и Аргентины. Например, статья 8 Американской конвенции о правах человека гласит: «Каждый человек имеет право на слушание его дела с надлежащими гарантиями и в течение разумного периода времени в компетентном, независимом и беспристрастном суде, заранее созванном по закону в обоснование любого обвинения уголовного характера, выдвинутого против него или для определения его прав или обязательств гражданского, трудового, финансового или любого иного характера».

2. Сходство ИИ и человеческого интеллекта ставит вопрос правосубъектности ИИ, наделения ИИ правами. Гражданский и коммерческий кодекс Аргентинской нации отходит от категории «человеческая личность» и устанавливает термин «юридические лица»: «все лица, которым правовая система предоставляет способность приобретать права, являются юридическими лицами для выполнения своего предназначения и обязательств».

Граница между вещами и людьми становится все более размытой, технологии и более чуткий взгляд на других живых существ приводят к сомнению, является ли человек единственным субъектом права.

В статье рассматриваются права и обязанности участников мегасайенс-проектов применительно к отдельным реализуемым или готовящимся к реализации проектам. Особое внимание уделено роли государства в организации работы уникальных научных установок класса «мегасайенс» и осуществлению взаимодействия различных субъектов научных коллабораций. Обосновано, что в процессе функционирования научных коллабораций актуализируются различные аспекты правосубъектности самих коллабораций, а также их отдельных элементов, в частности вопросы свободы вступления в мегасайенс-проекты, правовое закрепление прав и обязанностей субъектов, сочетание публичных и частных интересов при осуществлении деятельности в рамках научных коллабораций. В настоящее время государства участвуют в мегасайенс-проектах посредством передачи значительных публичных полномочий специально учрежденным некоммерческим организациям — государственным корпорациям, а также путем учреждения международных межправительственных научно-исследовательских организаций, наделенных правами юридических лиц. Оформленная нормативным актом или договором правосубъектность публичных и частных субъектов мегасайенс-проектов обозначает жесткие рамки должного и возможного поведения и порождает необходимость использования инструментов согласований на основе принципов взаимности и общности интересов участников. Исследована практика правового регулирования взаимодействия государства и частных субъектов при создании мегасайенс-проектов в Бразилии, где юридические лица, ответственные за создание проекта, на основе закона признаются субъектом, несущим публичные обязанности, и подчиняются органам государственной власти на основе так называемого договора управления. У сторон в таких договорах нет противоположных интересов, их интересы совпадают и направлены на достижение общественных целей. Посредством данных договоров разные субъекты структурируют обязанности и права в общих интересах и получают взаимную выгоду — при условии эффективного выполнения действий, предусмотренных в договоре. Организация, заключившая такой договор, обязана должным образом выполнять возложенные на нее задачи. В той мере, в которой она выполняет эти действия надлежащим образом, она будет иметь право требовать, чтобы государство выполняло свои соответствующие обязанности. Следовательно, договор управления позволяет изменить структуру правосубъектности не только частных лиц, но и государства.

В статье исследуется правовое регулирование научных исследований в профессиональном спорте на примере «Формулы-1». Подчеркивается большое значение процесса поиска новых инженерных и конструкторских решений для выступления спортсменов, а также его непрерывный характер. Отмечается, что данный вид спорта находится в процессе перехода к новому циклу правовых актов, в том числе и Технического регламента, который предъявляет основные требования к результатам научных исследований. Анализ положений Технического регламента показывает, что деятельность инженеров и конструкторов в значительной мере ограничена. Для наглядности приводятся конкретные нормы, которые закрепляют либо точный показатель, которого должен достичь результат научных исследований, либо диапазон, в пределах которого допускаются колебания. В то же время отмечается, что все равно существуют правила, которые сформулированы не самым очевидным образом (так называемые серые зоны). Оговаривается, что специфика научных исследований в этих областях будет предметом отдельного анализа. Особое внимание уделяется требованиям о минимальной степени самостоятельности проведения научных исследований при разработке автомобиля и возможности использования результатов конкурентов, приводятся примеры взаимодействия команд «Формулы-1» в части применения коллективом инженерных решений соперников. Дополнительно подчеркивается значение научных исследований и разработок инженеров и конструкторов «Формулы-1» не только в области спорта или автомобильной промышленности, но и в повседневной жизни, особенно в контексте пандемии коронавирусной инфекции (COVID-19). Приведены конкретные примеры вклада гоночных команд в общемировую борьбу с вирусом, в том числе сотрудничество с медицинскими центрами и лабораториями в рамках проекта Project Pitlane, объединяющего большую часть коллективов «Формулы-1».