Статья посвящена вопросам концептуализации правового развития в ХХ и ХХI веках. Объектом исследования выступают общественные отношения, определившие ход эволюции глобального права в ХХ веке, а также изменения в макрорегулировании в первой четверти нынешнего века. Предметом анализа стало теоретическое осмысление векторов изменений в сущности права на рубеже двух последних веков. В качестве научной гипотезы выдвинуто положение о регуляторной специфике и об особой стратегической роли ХХ века для последующего правового развития. Доказывая эту гипотезу, автор структурирует направления глобальной трансформации социальной сущности и социальных взаимосвязей права в предшествующий период; показывает, что эти изменения привели к зарождению системной постклассической правовой традиции. Раскрыты ее характерные признаки и роль в становлении новой правовой идентичности ХХI века.

Рассматриваются признаки новизны права нынешнего века. Раскрыты черты его регулятивной индивидуальности, источником которых выступают технологические изменения. Делается вывод, что новизна права нынешнего века обусловлена соединением постмодерна с эпохой внедрения технологических регуляторов.

Показаны направления становления регуляторной индивидуальности ХХI века, ее противоречия, связанные с правовой адаптацией нового технологического уклада. Делается вывод, что правовое регулирование движется в сторону включения в свой непосредственный предмет закономерностей природы и новых биологических и виртуальных состояний человека. В правовом комплексе интегрируется методология техники и искусственного языка техники, что ведет к существенному проницанию границ социальных и технических норм.

В статье поставлен вопрос о возможном разрыве правовой традиции, который несет ХХI век, о факторах ее усугубления, в том числе факторе пандемии. Формулируется предположение, что новое право возникает в системе инновационных взаимосвязей технологической сферы, которая приводит к реструктуризации институтов права и правоотношений, а также к формированию новых ценностных свойств права — его синкретичности, интеграции индивидуального и общего, бессубъектности, беспредметности, частно-публичной проницаемости, антропоморфности.

Регулирование реорганизации традиционно ассоциируется с темой защиты прав кредиторов. Основная сложность в данном случае состоит в том, чтобы в попытках обеспечить всеобъемлющую охрану кредиторов не потерять то основное, для чего нужна реорганизация, — собственно, дать возможность проводить адаптацию предприятий к изменяющимся экономическим условиям, ведь при наличии слишком обременительных правил предприниматели не смогут или не захотят воспользоваться таким правовым режимом. Иными словами, любой правопорядок вынужден искать баланс между интересами реорганизуемых обществ и кредиторов. Российская доктрина преимущественно оторвана от европейской традиции и сосредоточена на обсуждении частных вопросов применения российских правил, оставаясь без внятных концептуальных ориентиров развития этих самых правил. Особые права, которыми обладает кредитор в связи с реорганизацией компании, составляют основу защиты его законных интересов. Недостатки отечественных правил порождают вполне практические проблемы в осуществлении реорганизаций. Реализация кредиторами особых прав при реорганизации создает множество рисков для компании. В связи с этим все правопорядки предусматривают ограничения на осуществление кредиторами своих прав. В статье на основании европейской доктрины обсуждаются целесообразные ограничения таких прав.

Автор резюмирует, что каждый правопорядок выработал свои собственные ограничения круга защищаемых при реорганизации кредиторов. В то же время оправданными с точки зрения рассмотренного ранее обоснования защиты кредиторов являются только ограничения пользоваться особыми правами на случай реорганизации тех кредиторов, чьи обязательства возникли после начала реорганизации (раскрытия информации о реорганизации), а также кредиторов, которые обладают иными средствами защиты своих законных интересов (например, возражение о встречном неисполнении или право потребовать расторжения договора).

В статье исследуется правовая природа, сущность и значение предпринимательского договора, его роль в осуществлении предпринимательской деятельности. На современном этапе развития общества и правопорядка подавляющее большинство правоотношений в странах с развитыми или бурно развивающимися рыночными отношениями возникают и развиваются на основе разнообразных договоров в сфере предпринимательской деятельности. Не является исключением в этом вопросе и хозяйственная деятельность, осуществляемая предпринимателями, как правило организуемая на договорных началах. Как известно, договор является универсальным правовым инструментом, позволяющим детально урегулировать конкретные взаимоотношения и связи между субъектами хозяйственной деятельности. При этом свобода такого регулирования ограничивается императивными предписаниями норм права и волеизъявлением самих сторон договора. То есть договор играет особую роль при осуществлении предпринимательской деятельности, поскольку относится к числу важных инструментов индивидуального правового регулирования предпринимательских отношений.

Авторы отмечают, что в действующем законодательстве отсутствует легальное определение понятия «предпринимательский договор», вместо этого законодатель активно использует понятие «обязательства, связанные с осуществлением предпринимательской деятельности», которое хотя и не тождественно предпринимательскому договору, но позволяет утверждать, что отечественное законодательство дает фактические предпосылки к правовому регулированию предпринимательского договора. В заключение авторами предпринимается попытка дать определение предпринимательскому договору и определить его отличительные признаки.

Авторы резюмируют, что современные рыночные отношения, развитие предпринимательства имеют в своей основе принципы повышения уровня конкуренции, диспозитивного регулирования государством таких отношений и равенства участников. Руководствуясь именно такими важнейшими началами, лица осуществляют предпринимательскую деятельность, в регламентации которой значимую роль играют нормы гражданского законодательства (как общие предписания) и специальные правила, установленные в отдельных нормативных правовых актах Российской Федерации, регулирующие договорные предпринимательские отношения.

На новом витке развития цифровизации главным вызовом можно назвать экспоненциальный рост количества, качества, разнообразия связей между гражданами, организациями, институтами развития и правового обеспечения, государственными органами власти. Взаимосвязи динамичны и неустойчивы по ряду факторов, в том числе из-за недостаточной синхронизации между всеми элементами социально-экономических систем и институтов.

В статье исследуются актуальные вопросы конкурентного права в части правового регулирования цифровых рынков. Дана правовая интерпретация цифрового рынка. Выявлены ключевые аспекты правового регулирования цифровых рынков. Предложены инструменты правового регулирования формирующихся цифровых рынков для Российской Федерации с учетом обобщения европейского опыта и практики стран ОЭСР. Авторами обосновано, что повсеместная цифровизация несет в себе угрозу монополизации экономических отношений. Причем монополизации нового, не классического характера. Поэтому важным представляется правильно определить формы и методы правовой защиты конкуренции на специфических цифровых рынках.

По итогам исследования авторы резюмируют, что развитие цифровой экономики и формирование новых рыночных отношений являются предпосылками к совершенствованию антимонопольного регулирования, гармонизации правовых норм для целей защиты конкуренции на глобальных цифровых рынках. Цифровые рынки отличаются от традиционных, в связи с этим для них нужно особое правовое регулирование. Практики антимонопольного регулирования стран ОЭСР целесообразно учитывать в контексте согласованности с российскими законодательными условиями.

Стратегическое планирование в земельной сфере находится на этапе разработки и принятия новых документов, определяющих цели, задачи, направления, приоритеты и инструменты государственной земельной политики и управления земельными ресурсами. Уникальность этого объекта публичного управления и стратегирования требует системного подхода к стратегическому планированию, основанному на учете как экологической и социальной значимости земли, так и экономической ценности земельных ресурсов, возможности их использования в качестве естественного средства сельскохозяйственного производства, лесного хозяйства, важнейшего фактора развития отраслей экономики, как территориальной (пространственной) основы (базиса) осуществления хозяйственной деятельности, размещения объектов капитального строительства, иной недвижимости, развития современных систем расселения в городах, сельских населенных пунктах, городских агломерациях. Соответственно, стратегическое планирование управления земельными ресурсами в части недвижимости и пространственного развития является важной составной частью стратегирования в области земельных, градостроительных и иных смежных отношений.

В статье рассмотрены терминологические и понятийные проблемы объекта и предмета этих отношений (земля, земельные ресурсы, территория, пространство, недвижимость, пространственное развитие, землепользование) в межотраслевом контексте стратегического планирования. Выделены основные вопросы формирования концепции и стратегии государственного стратегического управления земельными ресурсами в целом, а также стратегии землепользования в населенных пунктах в условиях современных факторов, влияющих на состояние развития данной сферы стратегирования. Рассмотрены межотраслевые аспекты подготовки документов стратегического планирования, взаимосвязи землепользования с другими областями стратегического управления общественным развитием (социально-экономическим, пространственным, градостроительным, государственного управления имуществом, энергетическим, обеспечением экологической безопасности).

Результатом исследования являются новые подходы к стратегированию в земельной сфере и его совершенствованию.

Статья посвящена рассмотрению вопросов, связанных с возрастающим значением бюджетного регулирования для надлежащего функционирования современного инновационного общества. Ключевая роль бюджетного регулирования в процессе финансовой деятельности государства особенно остро проявляется в условиях системных кризисов, к которым относятся социально-экономические последствия, вызванные распространением на территории России новой коронавирусной инфекции (COVID-19). В ходе исследования выделены особенности изменений государственной финансовой политики, вызванных вышеуказанными кризисными явлениями. Рассмотрены различные подходы к трактовке бюджетного регулирования как категории финансового права, изучены различные виды и правовые формы методов бюджетного регулирования, проанализированы механизмы воздействия государства на бюджетную систему при помощи существующей правовой конструкции бюджетного регулирования. Определено, что нормы финансового права, регулирующие комплекс общественных отношений по распределению и перераспределению части национального продукта между уровнями бюджетной системы РФ, образуют институт финансового права — бюджетное регулирование. Сделан вывод о том, что подход, основанный на концентрации основных полномочий в финансовой сфере на федеральном уровне, в значительной степени замедляет динамику развития хозяйственной деятельности в большинстве регионов России, в то время как необходимость прорывного инновационного развития российского общества детерминирует расширение долгосрочных налоговых источников доходов региональных бюджетов. В связи с этим предложено законодательно установить дополнительные регулирующие доходы региональных и местных бюджетов в виде целевых отчислений от федеральных налогов на долгосрочной основе.

Международные договоры имеют особое значение в межгосударственном энергетическом сотрудничестве. Использование Российской Федерацией механизма временного применения международных договоров в сфере энергетики требует комплексного анализа с учетом проблем, возникших в связи с временным применением Договора к Энергетической хартии и последующими изменениями в ст. 79 Конституции Российской Федерации. Существующие в российской практике общие и отраслевые подходы к временному применению международных договоров нуждаются в совершенствовании.

В статье проанализированы и сопоставлены нормы международного права и российского законодательства, регулирующие временное применение международных договоров, труды российских ученых, в которых освещены общие проблемы временного применения Российской Федерацией международных договоров, а также заключительные положения международных договоров Российской Федерации в сфере энергетики.

Автором выявлены общие пробелы норм российского законодательства, регулирующих временное применение международных договоров, тенденции и проблемы временного применения Российской Федерацией многосторонних и двусторонних международных договоров в различных отраслях энергетики. Автор резюмирует, что в основе нового подхода должен быть ограничительный подход к использованию института временного применения международных договоров по срокам и видам договоров. К международным договорам, к которым должен применяться особый ограничительный подход, целесообразно отнести договоры, имеющие существенные финансово-экономические последствия, предусматривающие расходы или выпадающие доходы бюджета Российской Федерации, регулирующие налоги, пошлины, предоставление государственного кредита; договоры о границах, делимитации морских пространств, статусе или режиме отдельных территорий; договоры, предусматривающие обязательную юрисдикцию судебных и арбитражных органов.

Постоянное совершенствование международно-правового регулирования в сфере энергетики должно быть отдельной государственной задачей, поскольку, несмотря на многочисленные скептические оценки, международное право играет особую роль и будет иметь огромное значение в регулировании международных отношений, в том числе в сфере энергетики.

Значение уголовно-правовой охраны конкуренции предопределено той важной ролью, которую играет конкуренция в рыночной экономике, а именно ее способностью содействовать росту общественного благосостояния, а также общественно опасными последствиями деяний, которые направлены против нее. Необходимость государственного вмешательства в экономику, в особенности в сферу конкуренции, является в основном признанной в экономической науке позицией. Однако среди исследователей проблем уголовно-правового воздействия на сферу экономической деятельности имеется дискуссия. Ряд авторов указывают на важность уголовной ответственности за антиконкурентные деяния, а также на необходимость расширения сферы уголовно-правового воздействия на иные проявления антиконкурентного поведения.

В статье отмечено, что уголовно-правовое воздействие на экономику имеет под собой не только конституционно-правовые гарантии защиты от монополизации и недобросовестной конкуренции, но и экономически обоснованные причины. С помощью экономического подхода проведено исследование влияния антиконкурентных нарушений на общественное благосостояние и экономику, отмечено относительно одинаковая природа негативных последствий разных видов антиконкурентных деяний. Масштабы таких последствий повлекли признание рассмотренных в статье антиконкурентных действий в качестве провалов рынка, которые требуют государственного вмешательства. Особое внимание в работе уделено экономическому обоснованию криминализации картелей, деяний коррупционной направленности в сфере конкуренции, недобросовестной конкуренции.

На основе уголовно-правового подхода с учетом экономического анализа последствий антиконкурентных деяний сделан вывод о степени их общественной опасности, о невозможности исключения уголовно-правового противодействия такому поведению, несмотря на то что декриминализации отдельных деяний может быть эффективной при условии принятия государством необходимых мер.

Проблема методологически несостоятельных исследований государственно-правовой реальности представлена как часть кризиса российской юридической науки. К формам данной проблемы отнесены: юридические исследования (особенно диссертации), в которых реальные государственно-правовые явления получают определения как некие категории, объективно существующие свойства таких явлений не находят отражения в эмпирическом обосновании, а теоретические построения представляют собой творческую модификацию мыслей других исследователей для получения нужной степени формальной оригинальности (для обозначения метода построения таких работ предложен термин «метод искажающего плагиата»); дискурс по поводу понимания государственно-правовых явлений, переходящий в спор о понятиях и не позволяющий получить научный или прикладной социально-правовой результат.

Преодоление кризисных явлений в современной отечественной юридической науке возможно на основе научно обоснованной методологии, способной ограничить творческий волюнтаризм. Частью такой методологии может стать типология государственно-правовых, а впоследствии всех юридических явлений. Основополагающим для их типизации может стать критерий наличия/отсутствия внутренних системных связей, по которому можно выделить два базовых типа государственно-правовых явлений: элементарные и системные. Элементарные государственно-правовые явления не могут быть подразделены на самостоятельные явления, имеющие собственное юридическое значение, системные предполагают наличие таковых в своем составе. Элементарные государственно-правовые явления по критерию специфики юридической сущности подразделены на субстанциональные, динамические и релятивные (связи и изоляции). Интегративные свойства системных государственно-правовых явлений обусловлены как свойствами их компонентов, так и структуры, которую целесообразно рассматривать с использованием категорий «связь» и «изоляция». Связь и изоляция представлены как самостоятельные государственноправовые явления, а не в качестве свойств таковых. Свойства изоляции диалектически противопоставлены свойствам связи.

В советской теории сложный и запутанный путь, который преодолела в своем становлении административная юстиция, условно разделяется на четыре этапа. Опираясь на периодизацию, выделяемую советскими учеными, в числе которых А. В. Абсалямов, В. И. Пиунова, Д. М. Чечот, авторы заключают, что исследуемый ими институт был более или менее развит именно в 1961–1993 гг. Административная юстиция второй половины XX в. обладает сравнительно качественной характеристикой, потому что, во-первых, на четвертом этапе советского периода право на судебное обжалование было закреплено за более широким кругом лиц и предусматривалось в наиболее важных сферах жизни общества. Во-вторых, с принятием в 1961 г. Основ гражданского судопроизводства СССР и союзных республик споры между органами советской власти и гражданами обособились от иных дел и составили отдельную категорию. Эти два обстоятельства обусловили выбор темы исследования.

Авторы подвергли анализу принятые в послевоенные годы нормативные правовые акты, которыми регулировались публично-правовые отношения. Ознакомление с теорией советской административной юстиции и практикой ее применения второй половины XX в., на взгляд авторов, представляет интерес для бывшей союзной республики — Казахской ССР. В работе описывается советский путь развития и совершенствования института административной юстиции в период от окончания Великой Отечественной войны до начала распада Советского Союза. Целью работы стало исследование публичных правоотношений, возникших между советскими гражданами и советским государством в лице его органов и учреждений, а также должностных лиц и служащих.

Статья посвящена проблеме теоретических подходов к монархической и республиканской формам правления, нашедших отражение в работах представителей западноевропейской политической мысли XVII в. Семнадцатое столетие — столетие, открывающее период Нового времени, — стало переломным не только в истории западноевропейской цивилизации, но и в истории философского знания и «позитивных» наук, в том числе и в такой специфической сфере, как политическая мысль, развивавшейся на стыке философии и науки. Политическая теория рассматриваемого периода оказалась способной подняться до осознания объективного несовершенства существующих политических институтов и дать свои рекомендации по устранению выявленных недостатков, насколько это представлялось принципиально возможным в условиях изначального несовершенства данного нам в ощущениях мира. В политической мысли рассматриваемого исторического периода развернулась оживленная теоретическая полемика между сторонниками монархической и республиканской форм правления. Революционная ситуация, сложившаяся в некоторых передовых европейских государствах на протяжении тревожного XVII в., открывала возможность постичь на практике достоинства или недостатки существующих форм правления. Представляется совершенно естественным, что формирование теоретических воззрений конкретных политических мыслителей или правоведов складывалось под влиянием доминирующей идеологии (либо конкурирующих идеологий) того времени. Более того, следует заметить, что монархистские или республиканские взгляды конкретных авторов не всегда являются теоретически прочно аргументированными, но зачастую базируются на субъективных предпочтениях мыслителей. Таким образом, настоящая статья освещает довольно неоднозначную проблему особенностей монархической и республиканской форм правления в политической мысли XVII столетия.