В статье исследуются особенности юридического сопровождения дистрибуции в России «бескоробочных» версий иностранного программного обеспечения, распространяемого исключительно в электронной форме. В условиях цифровизации экономических отношений значительная часть сложностей, с которыми сталкиваются российские дистрибьюторы программного обеспечения, связана не с недостатками действующего законодательства, а с несовершенством договорной работы в компаниях — конечных пользователях. В качестве факторов, влияющих на выбор договора, заключаемого между дистрибьютором и приобретателем программного обеспечения, отмечается специфика договорных отношений (их предпосылок и содержания) между дистрибьютором (реселлером) и правообладателем (вендором), а также наличие или отсутствие физического (материального) носителя как объективной формы существования программ для ЭВМ. Предпосылки установления договорных связей раскрываются, как правило, в существенном неравенстве переговорных позиций, предрешенном выборе применимого права и трансформации классического восприятия дистрибьютора. Содержательно договоры между вендором и реселлером зачастую характеризуются прямым запретом сублицензирования и возложением на реселлера обязанностей по совершению целого комплекса фактических действий. В свою очередь, принципиальное отсутствие у вендора версий программного обеспечения на материальных носителях ставит под сомнение целесообразность заключения между реселлером и пользователем договора поставки, широко используемого в российской договорной практике. Анализ всей совокупности данных факторов, с учетом российской правоприменительной практики, позволяет сделать вывод о преимуществах посреднической модели дистрибуции с использованием агентского договора. Эта модель наименее уязвима с точки зрения нарушения интеллектуальных прав на всех этапах дистрибуции и обеспечивает надлежащую экспертную поддержку конечному пользователю программного обеспечения.

Статья посвящена определению места абсолютных гражданских прав в системе правового регулирования отношений торгового мореплавания. Основными целями исследования являются выявление роли и общих юридических особенностей абсолютных гражданских прав, реализуемых в сфере торгового мореплавания, а также поиск на этой основе оптимальных направлений совершенствования гражданского законодательства, регулирующего соответствующие отношения.
Охарактеризовано взаимодействие абсолютных и относительных прав в процессе регулирования отношений торгового мореплавания. Установлено, что вещные права в силу их абсолютного характера являются правовой основой для формирования обязательственных и публично-правовых отношений. В свою очередь, на содержание вещных прав активно воздействуют публичные цели и задачи правового регулирования отношений торгового мореплавания. Например, распространение на морское судно статуса объекта недвижимого имущества обусловлено задачами обеспечения публичного порядка в сфере торгового мореплавания. Выделены основные материальные объекты вещных прав. Особое внимание уделяется особенностям вещно-правового режима морского судна и целям установления этих особенностей. Обобщены основные нормативные и доктринальные подходы к определению понятия «судно» и обоснована необходимость единого нормативного закрепления этого понятия в законодательстве Российской Федерации и в международно-правовых актах.
Проведено разграничение абсолютных и относительных отношений в сфере торгового мореплавания. Обоснована вещно-правовая природа отношений владения морским судном при его передаче в аренду, а также владения грузом, находящимся на борту судна. Сформулированы предложения о включении в Гражданский кодекс Российской Федерации отдельных положений о владении вещью, а также предложения о разработке специальных правовых норм, регулирующих ограниченные вещные права на объекты торгового мореплавания.

Первоначальная редакция Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях предусматривала общий срок давности привлечения к административной ответственности — два месяца и специальный — один год со дня совершения административного правонарушения. В результате множественных изменений, внесенных в ч. 1 ст. 4.5 КоАП РФ, специальные сроки были увеличены до двух, трех и шести лет в зависимости от вида административного правонарушения. Кроме того, первоначально часть 4 ст. 4.5 КоАП РФ устанавливала специальный порядок исчисления срока давности привлечения к административной ответственности в случае отказа в возбуждении уголовного дела или его прекращения — со дня принятия решения об отказе или о прекращении. И пусть соответствующая норма впоследствии была приведена в соответствие с общим правилом, законодатель посчитал необходимым дополнить ст. 4.5 КоАП РФ частями 5.1, 6, 6.1 и 7, связывающими начало течения срока давности привлечения к административной ответственности за отдельные административные правонарушения с определенными юридическими фактами. В результате исследования выявлено несоответствие упомянутых законодательных нововведений конституционному принципу соразмерности вводимых законодателем ограничений прав и свобод, а также принципу правовой определенности; сформулировано предложение по совершенствованию действующего правового регулирования сроков давности привлечения к административной ответственности и порядка их исчисления.

В статье рассматриваются основные аспекты правового регулирования в ЕС экспорта товаров двойного назначения, установленные Регламентом Совета (ЕС) № 428/2009 от 05.05.2009, основной задачей которого является создание общей для государств — членов ЕС системы эффективного контроля за экспортом продукции двойного назначения в целях обеспечения выполнения международных обязательств и обязанностей государств — членов ЕС, особенно в отношении режима нераспространения ядерного оружия. Автор приходит к выводу о том, что действующий Регламент об экспорте товаров двойного назначения является логичным дополнением и продолжением актов Союза, регламентирующих торговлю вооружениями с третьими странами, преследует те же цели, т.е. имплементирует международно-правовые обязательства государств-членов, принятые ими в рамках многосторонних режимов контроля и нераспространения, в право Союза. В рамках избранной модели регулирования ЕС не воспользовался возможностью полностью заменить национальное регулирование, Регламент об экспорте товаров двойного назначения определяет только общие рамки, оставляя на усмотрение государств-членов принятие конкретных мер, направленных на продвижение общесоюзного подхода. Именно государства-члены должны установить надлежащую систему контроля в отношении операций с продукцией двойного назначения, совершаемых их гражданами и юридическими лицами. С одной стороны, это позволяет органам власти государств, благодаря их близости к хозяйствующим субъектам, в большей степени учитывать особенности национального рынка. С другой стороны, такая система ведет к расхождениям в практиках применения по идее единых для всего Союза мер. Таким образом, даже получив правовые основания осуществлять самостоятельное и исключительное регулирование вопросов экспорта продукции двойного назначения, Союз столкнулся с неготовностью государств-членов принять такие ограничения и был вынужден остановиться на координации деятельности государств-членов, оставляя за ними значительную степень самостоятельности.

Наука в целом и юридическая наука в частности имеют различные уровни знания и познания: эмпирический, теоретический, метатеоретический. Особый интерес вызывает взаимодействие теоретического и метатеоретического уровней, так как понимание этого процесса позволит приблизиться к осмыслению границы научного и вненаучного мышления, разграничить теорию права и философию права в рамках общей теории права или за ее пределами. Исследования в данном направлении осложняются неразработанностью в юриспруденции ее метаязыковых средств. Проблемными вопросами в этой сфере являются: структура метаязыковых средств, их элементный состав, соотношение с методологией, оптимизация взаимодействия теоретического и метатеоретического уровней.
В качестве инновационного средства для изучения метаязыковых средств возможно использование понятия «граница смыслов». Правовые явления могут испытывать влияние со стороны «границы смыслов», в зоне действия которой возрастает фактор неопределенности. Некоторые явления «зарождаются» на «границе смыслов», в связи с чем постоянно испытывают кризис самоидентификации. Размывание границ влечет кризис самоидентификации; установление жестких границ абсолютизирует догматические начала. Структура метаязыковых средств представлена двумя уровнями: правовые метафеномены теоретического уровня и правовые метафеномены философского уровня. Метафеномены различных уровней находятся в состоянии взаимодействия. Метафеномены философского уровня влияют на восприятие метафеноменов теоретического уровня, могут корректировать или существенно изменять их содержание. Метафеномены теоретического уровня, испытывая кризисные состояния, влекут изменения в метафеноменах философского уровня (смену правовых парадигм, изменение стиля юридического мышления и т.п.).
Изучение вопроса оптимизации взаимодействия теоретического и философского уровней юридической науки с учетом эвристического потенциала правовых метафеноменов как понятийного аппарата границы смыслов, объединяющих теорию права и ее философию, позволит приблизиться к разрешению вопроса поиска критериев научного и вненаучного мышления.

Социально-политическая значимость и юридико-правовое состояние института административной юстиции широко познаются с помощью глубокого анализа советской теории, законодательства и практики первой половины прошлого века. Выбор темы обусловлен общепризнанной периодизацией, в соответствии с которой административная юстиция в советский период наиболее высокого развития на своем пути достигла именно в первой половине XX в. с утверждением в 1961 г. Основ гражданского судопроизводства Союза ССР и союзных республик. С этой точки зрения весьма интересным и полезным является изучение объективных обстоятельств, которые имели место в первой половине прошлого века. Исследование охватывает начало советского пути развития и совершенствования института административной юстиции, нижнюю границу которого составляет конечный момент установления советской власти, а верхнюю границу — послевоенный период Советского Союза. Выявляются основания, условия и порядок урегулирования различными органами жалоб на действия советских учреждений и должност -ных лиц. Избранная тема актуализируется в период разработки и принятия первого Административного процедурно-процессуального кодекса РК, а также в ходе проведения институциональной реформы по обеспечению верховенства закона, в том числе в сфере государственного управления и местного самоуправления.
Целью настоящей работы является изучение вопросов порядка регулирования общественных отношений, возникших между советским государством в лице органов публичной власти, их должностных лиц, государственных служащих, с одной стороны, и советскими гражданами и их объединениями, с другой стороны. Для достижения указанной цели поставлены следующие задачи: изучение нормативных правовых актов советской власти, изданных центральными избирательными комиссиями, всероссийскими съездами советов, народными комиссариатами, рабоче-крестьянскими инспекциями, советами рабоче-крестьянских оборон и многими другими советскими учреждениями, которыми регламентированы вопросы административной юстиции в первой половине XX в.; определение оснований, условий и порядка обжалования или оспаривания законности актов, решений, действий либо бездействия советских учреждений и должностных лиц; анализ юридической мысли первой половины XX в.

Лагерные суды являлись важным элементом системы советской юстиции. Цель статьи состоит в том, чтобы выявить основные аномалии в деятельности лагерных судов. Работа основана на неопубликованных документах, хранящихся в Государственном архиве РФ, Российском государственном архиве социально-политической истории, Объединенном государственном архиве Челябинской области. Управление по делам лагерных судов (УДЛС) Министерства юстиции СССР оценивало деятельность лагерных судов не высоко. Основные претензии состояли в массовом нарушении норм материального и процессуального права, отсутствии обобщения судебной практики, плохой организации судебных процессов. В начале 1950-х гг. на фоне повышения формальных показателей работы лагсудов критика УДЛС стала мягче. Однако удержать эти показатели на длительный период не удавалось. Поэтому УДЛС вернулось к практике выявления аномалий в деятельности лагсудов и их жесткой критике. Качество следственной работы, проводимой прокуратурой и первыми отделами мест заключения, было низким. В органах лагерной юстиции наблюдались разнообразные конфликты и перекладывание ответственности. Суды обвиняли прокуратуры и первые отделы в низких показателях своей работы, а последние отвечали взаимностью. В результате руководство страны пришло к выводу о необходимости ликвидировать лагерные суды как не справившиеся с задачей оперативного рассмотрения дел.
Выявленные аномалии объясняются суровыми условиями деятельности лагерных судов. Их сотрудники работали в обстановке повышенной секретности, не могли обмениваться опытом на страницах периодических изданий. Кустовые и всесоюзные совещания работников лагсудов проходили достаточно редко. Существовала острая нехватка юридической литературы.

В условиях повышенного внимания к правам представителей ЛГБТК-сообщества не может не возникать проблема допуска к участию в спортивных состязаниях трансгендеров, которая является предметом обсуждения на уровне МОК и международных спортивных федераций. Перед законодателем и спортивным сообществом в этих условиях стоит сложная задача уравновесить идею всеобщего равенства в контексте доступа к спортивным состязаниям независимо от половой принадлежности и справедливую конкуренцию, которая обоснованно ставится под сомнение в случаях допуска к участию в женских соревнованиях трансгендеров.
Анализ законодательства Великобритании показывает, что нормативное регулирование этих вопросов осуществляется на различных уровнях: базовые положения прописываются в законах, в то время как детализация процедур допуска указанных лиц к состязаниям осуществляется в соответствующих руководствах для спортивных федераций. Анализ их содержания позволяет констатировать попытки реализации прагматического подхода к решению вопроса о возможности допуска к спортивным состязаниям лиц, не отвечающих классическим представлениям о половой принадлежности, который состоит в выработке различных стратегий в зависимости о уровня соревнований, вида спорта (контактный/неконтактный), физиологических характеристик спортсменов, подразделяемых для этих целей на несколько категорий. Великобритания оставляет за собой право допускать трансгендерных спортсменов к участию в национальных соревнованиях, обеспечивая более инклюзивный подход со стороны национальных руководящих органов, а также вырабатывает правила допуска их к международным состязаниям с учетом сложившихся требований.

В статье анализируются два инновационных инструмента краудфандингового финансирования: первичное размещение монет (ICO) и первичное биржевое предложение (IEO). Оба инструмента имеют потенциальный финансовый характер, поэтому в статье они рассматриваются как родственные механизмы акционерного краудфандинга (EBCF). Основная цель данной работы заключается в том, чтобы показать возможности и риски ICO и IEO через сравнение с EBCF. Проведенный анализ позволяет понять, можно ли рассматривать ICO и IEO как положительную эволюцию EBCF или по крайней мере один из этих инструментов можно ли считать настолько рискованным, чтобы рассматривать его как своего рода «инволюцию». Чтобы ответить на данный вопрос, автор в первую очередь рассматривает EBCF, инновационный инструмент финансирования, который является одним из самых важных родственных видов краудфандинга. Его значение заключается в его финансовом характере, который отличает этот инструмент от других моделей (а именно пожертвования, вознаграждения и кредитования). Участие в EBCF-кампании позволяет участникам стать акционерами компании, которой они дают деньги. В статье раскрываются основные плюсы и минусы участия в кампании EBCF. В частности, предоставление более легкого доступа к капиталу вместе с возможностью воспользоваться так называемой «мудростью толпы» позволило EBCF стать одним из самых инновационных инструментов финансирования нашей эпохи. Тем не менее эти преимущества пропадают из-за основных рисков, возникающих в процессе привлечения средств через механизм краудфандинга. К этим рискам относятся: моральный риск и мошенничество, произвольное исключение во время упреждающего скрининга платформой и последнее, но не менее важное — неликвидность.
Далее в статье рассматриваются новые, более технологически продвинутые варианты краудфандинга, а именно ICO и IEO. Чтобы раскрыть, почему ICO и IEO так похожи на EBCF, автор приводит основные характеристики этих инструментов. Что касается ICO, в первую очередь в статье приводится краткое описание технологии, которая делает этот инновационный инструмент финансирования передовым «дочерним элементом» EBCF. Действительно, через запуск ICO компания просит у «толпы» конкретную сумму денег в обмен на «токен» — информационный инструмент, с помощью которого участник может осуществлять также некоторые финансовые права по отношению к компании. С этой точки зрения ICO-кампания очень похожа на EBCF, отличаясь от нее в основном используемыми технологическими решениями, главным из которых является блокчейн-технология. Кроме того, в статье дается характеристика ICO с точки зрения ее функционирования, а именно ее связь с блокчейном и смарт-контрактами, а также различные модели токенов.
IEO можно считать одним из новейших вариантов ICO. Основное различие между ними заключается в том, что IEO-кампании проводятся не на сайте, принадлежащем компании, а на конкретной платформе, а именно на бирже криптоактивов.
Изучение возможностей ICO и IEO (например, программируемость, отказ от посредничества и токени-зация) показывает, каким образом ICO и IEO могут обойти большинство упомянутых минусов, присущих EBCF. Это позволяет рассматривать ICO и IEO как эволюцию EBCF. В статье также рассматриваются недостатки ICO и IEO (нетранспарентность, неясный режим регулирования, для IEO — опасная близость с инвесторами и потенциальный конфликт интересов). Сравнительный анализ плюсов и минусов ICO и IEO позволяет понять, действительно ли мы находимся перед двумя эволюционными технологиями EBCF или они ближе к «инволюции» этого инструмента, принимая во внимание регуляторные решения, которые могут помочь избежать второго варианта.

Автором рассматриваются различные аспекты использования информационных технологий в условиях глобализации в трансграничных частноправовых отношениях. Отдельно анализируются вопросы определения права, применимого к отношениям, реализуемым с использованием информационных технологий (сайты в сети Интернет, блокчейн-технологии, мобильные приложения), проблематика юрисдикции. По обозначенным вопросам исследуются правовые подходы РФ, США, ЕС, КНР. Отдельное внимание уделяется как нормативным правовым подходам, принятым в этих странах, так и правоприменительной практике, решениям и комментариям высших судов. Блокчейн-технология анализируется как наиболее эффективная информационная технология, позволяющая оптимизировать процессы электронной торговли, обеспечить неизменность данных в системе и их безопасное хранение и обработку. Рассматривается новейшее российское законодательство о цифровых финансовых активах и цифровой валюте, которые могут быть созданы на основе блокчейн-технологии. Отмечается, что, признавая цифровую валюту средством платежа, но не признавая ее денежной (расчетной) единицей, российский законодатель создает неоднозначное правовое поле и, по сути, оставляет правоприменительным органам право решать вопрос восприятия цифровой валюты как специфического объекта гражданских прав, разделяя его с понятием цифрового финансового актива. Через призму влияния технологической среды на регулирование трансграничных частноправовых отношений рассматривается принцип технологической нейтральности. Отмечается тенденция к отступлению от принципа технологической нейтральности, к развитию саморегулируемой деятельности, регулятивных механизмов в рамках технологической среды, к необходимости учитывать технологию реализации отношений (характеризующую ту или иную «государственную принадлежность» отношений) при определении применимого права, юрисдикции по спорам, вытекающим из трансграничных отношений.

В контексте реформы миграционного законодательства России, вытекающей из положений Концепции государственной миграционной политики РФ на 2019-2025 гг. и Стратегии научно-технологического развития РФ 2016 г., в статье рассматривается опыт наднациональной правовой системы Европейского Союза по созданию особой процедуры допуска ученых из стран, не входящих в ЕС, для целей проведения научных исследований на расположенных в ЕС мегасайенс-установках (экспериментальные реакторы, коллайдеры, синхротроны и т.д.).
Предметом исследования выступают положения Директивы (ЕС) 2016/801 Европейского парламента и Совета от 11.05.2016 «Об условиях въезда и пребывания граждан третьих стран в целях научных исследований, образования, профессионального обучения, волонтерской деятельности, программ обмена учащимися или образовательных проектов и надомного труда» в части, относящейся к ученым («исследователям» по терминологии Директивы).
После общей характеристики Директивы (история принятия, действие во времени, в пространстве и по кругу лиц, понятийный аппарат) рассматриваются предусмотренные ею общие и специальные условия допуска иностранных ученых в ЕС, юридические особенности «соглашений о приеме» с научно-исследовательскими организациями государств — членов ЕС и миграционных документов (видов на жительство или виз для долгосрочного пребывания), на основании которых иностранные ученые въезжают и занимаются научно-исследовательской деятельностью в ЕС.
В заключительном разделе указываются альтернативные правовые механизмы допуска иностранных ученых в ЕС — гражданско-правовые и трудовые договоры (контракты), в том числе в рамках применения законодательства ЕС о трудовой миграции высококвалифицированной рабочей силы из третьих стран и учрежденной этим законодательством европейской голубой карты.
Работа выполнена при финансовой поддержке РФФИ в рамках научных проектов № 18-29-15007 и 18-29-15015.

Функционирование развитых финансовых рынков — неотъемлемая черта страны с рыночной экономикой, в которой они понимаются в первую очередь как инфраструктурный элемент государственной политики, позволяющий при грамотном управлении обеспечивать качественный рост уровня жизни граждан. Поэтому вопросы уголовно-правовой оценки посягательств на отношения в сфере финансовых рынков в последнее время приобретают особую актуальность как за рубежом, так и в России. В сингапурском законодательстве правовые нормы об уголовной ответственности за преступления в сфере финансовых рынков содержатся в Уголовном кодексе Республики Сингапур, в законах о предупреждении коррупции, о ценных бумагах и фьючерсах. Цель исследования — анализ сингапурского законодательства для сравнения иностранных и отечественных уголовно-правовых норм о преступлениях в сфере финансовых рынков, а также определение возможностей использования зарубежного опыта в российской нормотворческой практике. Методологическую основу статьи составляет совокупность методов научного познания, в частности методы сравнительного правоведения и системного анализа. Автор анализирует сходства и различия сингапурского и российского финансово-уголовного законодательства и прогнозирует перспективные направления развития системы соответствующих отечественных уголовно-правовых норм. Высказывается идея о целесообразности использования в отечественной нормотворческой и правоприменительной практике идей криминализации и пресечения мошенничеств в инвестиционной сфере, в том числе в киберпространстве, хищения персональных данных и их неправомерного использования, а также других приготовительных действий к тяжким и особо тяжким преступлениям, которые могут быть совершены в сфере финансовых рынков.

Обзор посвящен прошедшему в режиме онлайн 4-5 декабря 2020 г. II Международному цивилистическому конгрессу по компаративистике (Мозолинским чтениям) «Роль человека в гражданском праве», посвященному 90-летию Университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА). Организаторами конгресса выступили кафедра гражданского права Университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА), Научно-образовательный центр частного права Университета имени О.Е. Кутафина ( МГЮА), издательство «Статут», Российский арбитражный центр при Российском институте современного арбитража, Институт международных отношений и социально-политических наук Московского государственного лингвистического университета имени Мориса Тореза (МГЛУ имени М. Тореза). Конгресс был организован при участии кафедры гражданского и административного судопроизводства и кафедры истории государства и права Университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА).
В конгрессе приняли участие российские и зарубежные ученые из Австрии, Армении, Республики Беларусь, Италии, Китая, Латвии, Польши и США, а также представитель Всемирной организации по интеллектуальной собственности. Общее количество участников конгресса составило более 600 человек.
В первый день конгресса состоялись пленарное заседание и панельная дискуссия «Роль человека и роль IT в судебной защите». Во второй день были организованы мастер-классы для молодых ученых, площадка для выступления молодых ученых — аспирантов и творческие мастерские для студентов с модерированием их ведущими учеными по тематике творческой мастерской. Спонсором творческих мастерских выступила компания «КонсультантПлюс».