Автор рассматривает значение судебной практики в российском правопорядке. Притом что Россия относится к странам континентальной правовой семьи, источником права в которых признаются нормативные правовые акты, а прецедент в том смысле, который придается ему в странах общего права, не является источником права, судебную практику в форме правовых позиций высших судебных инстанций фактически следует считать квазиисточником российского права. Автор анализирует отдельные определения Верховного Суда РФ по корпоративным спорам, выявляя противоречие высказанных в них позиций законодательству или судебной практике. На примерах конкретных корпоративных споров автор рассматривает возможность и условия применения закона по аналогии: наличие пробела в регулировании сходных отношений. Применительно к толкованию судами нормы права подчеркивается недопустимость использования способа толкования, нарушающего принципы права, его основополагающие идеи. Автор задается вопросом, могут ли суды в отдельных судебных актах отклоняться от сложившихся правовых позиций, осуществлять оценку бизнес-решений. По мнению автора, совершенно очевидно, что единообразие судебной практики представляет собой важнейший элемент принципа правовой определенности, гарантию стабильности гражданского оборота.

В статье анализируются новеллы Федерального закона от 13.03.2006 № 38-ФЗ «О рекламе», внесенные Федеральным законом от 26.23.2024 № 479-ФЗ, направленные на установление дополнительных требований к рекламе потребительских кредитов (займов). Исследование носит сравнительно-правовой и при этом комплексный характер: автор дает оценку положениям Закона не только на основании юридического (сравнительно-правового) анализа, но и с учетом психологических реалий современной рекламы, характера ее воздействия на потребителя и особенностей восприятия потребителем рекламы финансовых услуг, что позволило вскрыть причины, по которым новеллы Федерального закона «О рекламе» не оптимальны для достижения поставленных целей. Наряду с этим, исследование позволило указать пути повышения эффективности правового регулирования рекламы потребительских кредитов как в части ее содержания, так и в части структуры ее правового регулирования, в которой основная нормотворческая нагрузка ложится не на законодателя, а на регулятора финансового рынка, в компетенцию которого входит не только пруденциальное, но и непруденциальное (поведенческое) регулирование банковской деятельности. Помимо этого, в статье затрагиваются вопросы соотношения традиционного нормативного регулирования и регулирования, основанного на принципах.

В статье рассматривается проблемный вопрос, касающийся оснований и порядка признания доказательств недопустимыми и исключения их из процесса доказывания по уголовному делу, а также проверки законности и обоснованности принятых решений. В УПК РФ не установлено, каким образом признают доказательства недопустимыми следователь, дознаватель, прокурор. Часть 3 ст. 88 УПК РФ определенного ответа на данный вопрос не дает. Более четко описан порядок признания доказательств недопустимыми и процессуальные последствия этого решения в предварительном слушании. Однако порядок проверки и оценки такого решения на предмет законности и обоснованности не может не вызывать вопросов. Например, сложно дать однозначный ответ в случае, когда при рассмотрении судом уголовного дела заявляется ходатайство о признании доказательства, признанного в предварительном слушании недопустимым, вновь допустимым, но апелляционной инстанцией это решение судьи оставлено без изменения. В этой ситуации суд, рассматривающий уголовное дело по существу, фактически превышает свои полномочия. Для устранения этого и других противоречий предлагается введение правил, предусматривающих заявление и рассмотрение ходатайств о признании доказательств недопустимыми и исключение их из процесса доказывания не ранее подготовительной части судебного заседания. Однако оптимальный вариант — это судебное следствие, сразу после озвучивания стороной обвинения очередности доказательств, которые она намерена представить. С учетом указанного вывода предлагается внести соответствующие изменения и дополнения в УПК РФ.

Законодательное расширение уголовно-правового диапазона действий, составляющих хулиганство, в 2020 г. актуализировало вопросы, связанные с определением объема вреда, образующего «насилие», и допустимости сохранения расширительного толкования признака «вооруженность», данного Пленумом Верховного Суда РФ применительно к прежней редакции ст. 213 УК РФ. Учитывая строгость санкций норм о преступлениях против личности из хулиганских побуждений и хулиганстве, автор к насилию относит побои и легкий вред здоровью. В работе предлагается ограничить психическое насилие при хулиганстве угрозами убийством или причинением тяжкого вреда здоровью; приводятся аргументы в пользу изменения подхода к квалификации действий, связанных с применением насилия, неопасного для жизни и здоровья, в процессе сопротивления представителю власти. Закрепление насилия в числе альтернативно-обязательных признаков хулиганства и перенос вооруженности в квалифицированный состав требуют изменения правоприменительного подхода к определению вооруженности посредством исключения использования в процессе хулиганства оружия вне поражения живой цели, а также афиширования негодного, незаряженного и бутафорского оружия. Сохранение расширительного толкования указанного объективного признака нивелирует, по мнению автора, различия между криминообразующими и дифференцирующими признаками состава хулиганства. Существенные изменения ст. 213 УК РФ и норм, устанавливающих ответственность за смежные составы преступлений, объективизируют потребность принятия нового толкующего акта.

Энергетические системы всех стран мира в условиях вооруженных конфликтов всё чаще подвергаются не только кибератакам, но и внешним физическим атакам, в том числе с использованием передовых технологий (например, беспилотных аппаратов). Поскольку от функционирования таких систем зависит национальная безопасность страны, актуализируются вопросы своевременного пресечения подобных атак и выявления лиц, их осуществляющих. Немаловажная роль в данном процессе отводится криминалистическим средствам, приемам и методам расследования преступлений. В этом направлении выделяются проблемные аспекты, связанные с характеристиками объектов энергетического комплекса, технологиями их функционирования, типами беспилотных аппаратов и их конструктивными особенностями, а также современными техническими и кадровыми возможностями правоохранительных органов по обеспечению процесса обнаружения, фиксации и изъятия следовой информации. На уровне деятельности правоохранительных органов криминалистика должна реализовывать свою обеспечительную функцию в аспектах совершенствования технических, тактических и методических разработок в области расследования актов незаконного вмешательства в деятельность объектов энергетического сектора. Настоятельно требуют решения вопросы, связанные с технической оснащенностью следственных органов в целях эффективного выявления и сбора полной следовой и доказательственной информации.

Статья посвящена детальному анализу реализации принципа недискриминации по признаку генетического статуса в рамках Африканского Союза, а также его государств-членов. Автором рассмотрены правовые основы противодействия генетической дискриминации в контексте ведущего регионального интеграционного объединения на Африканском континенте, исследованы ключевые наднациональные механизмы защиты от дискриминации. Особое внимание в исследовании уделено комплексному обзору опыта государств — членов Африканского Союза в части противодействия дискриминационным и стигматизирующим практикам. Опыт Малави, Южно-Африканской Республики, Судана демонстрирует не только приверженность концептуальным подходам в отношении запрета на генетическую дискриминацию, сложившимся на глобальном уровне, но и возможности реализации принципа недискриминации в рассматриваемой сфере в национальном разрезе. Автором сформулированы тенденции развития наднационального и национального регулирования в области противодействия генетической дискриминации на Африканском континенте, предложена рецепция лучших практик для совершенствования релевантной регуляторики в Российской Федерации и интеграционных объединениях с ее участием.

В статье рассматриваются положительные и отрицательные аспекты текущего регулирования технологий в области культуры и искусства, основанных на элементах искусственного интеллекта (ИИ). Актуальность темы диктуется стремительным развитием и всё более широким применением технологий ИИ в современном обществе. В работе выделены основные преимущества и риски, которые несет использование ИИ в культурной сфере жизни общества, а также предложены правовые меры для максимизации полезных тенденций и предотвращения отрицательных последствий. Установлено, что в правовой доктрине относительно применения ИИ при создании произведений искусства и культуры одним из самых обсуждаемых является вопрос закрепления авторских прав на произведения, созданные с помощью ИИ (картины, песни, программные коды, книги). Немаловажной признается проблема защиты прав авторов, на чьих произведениях ИИ обучается и затем в разной степени копирует их стиль или отдельные элементы. Содержание права интеллектуальной собственности и порядок их защиты различаются от страны к стране, что вызывает затруднения при обсуждении вопросов защиты авторских прав на произведения, созданные посредством генерации ИИ. Результаты разрешения всех этих вопросов в законодательствах разных стран окажут значительное влияние и на культуру, и на право будущего. Отмечается, что создание общеобязательных государственных стандартов при использовании ИИ может стать ключом к эффективному правовому регулированию.

В исследовании осуществлено соотнесение норм УК РФ и норм Конституции РФ, регулирующих отношения, связанные с выражением религиозных убеждений и отношения к религии, в контексте социокультурных оснований тех процессов, на которые эти нормы распространяются. Показано, что за последние 30 лет законодательство в этой области претерпело изменения в направлении от буквальной трактовки принципов светского общества к конфессионально ориентированным предпочтениям. В статье приводятся аргументы сторонников и противников этих трансформаций права в статьях УК РФ, призванных защитить верующих и их святыни от нападок. Обосновано, что эта мера, выделяющая субъектов религиозности и объекты их почитания в особо охраняемую группу, только отчасти соответствует заявленной цели. В действительности происходит внедрение мер государственного принуждения в систему взаимодействия субъектов религиозной жизни, представителей религии и светского общества в целях усиления контроля со стороны власти над сферой религиозных отношений. Критикуются идеи о преодолении эксцессов в этой сфере не только путем многоступенчатой правовой регламентации сферы религиозных отношений, но и посредством совершенствования норм права в направлении «положительного» или «отрицательного» цензурирования (дискриминации). Каждый из этих способов имеет свои существенные недостатки и может быть расценен как тупиковый. Возможно, взвешенная государственная политика в данной сфере лежит в стороне и от ужесточения карательных мер за выражение религиозных убеждений, и от попустительства вседозволенности форм выражения отношения к религии, чреватых социальными конфликтами.

В статье развивается проблематика критического освоения понимания принципов права. Автор осмысливает изменение принципов права в условиях быстротечности явлений и событий. В современном обществе риска ускорение реальности с помощью новых технологий отражается на динамике правовых принципов. В постоянно изменяющейся обстановке законодателем применительно к эволюционирующим условиям адаптируются не только правовые нормы, регулирующие объективно нуждающиеся в этом общественные отношения. Правовые принципы как более стабильные по отношению к нормам элементы права также подвержены развитию. В статье на примере развития основных принципов противодействия терроризму продемонстрирована их динамика в обстановке скоротечности реализации рисков. Критически проанализировано отражение правовой конструкции правовых принципов регулирования общественных отношений в сфере защиты населения и территорий от чрезвычайных ситуаций в действующем законодательстве. Проведенный анализ показывает не только важность опоры на одни принципы международного права в правовом регулировании в этой сфере, но и значимость конституционно-правовых принципов, выработанных в Конституции Российской Федерации и активно внедряемых в России в последнее десятилетие. Эскалация рисков в условиях повышения конфронтации в мире создает правовые проблемы безопасности, включая правовые риски, что требует корреляции принципов права с динамикой рисков.

Создание сети современных университетских кампусов международного уровня требует разработки универсальной организационно-правовой модели. По мнению авторов, эффективная модель должна учитывать как публичный интерес, так и интересы всех заинтересованных сторон — участников таких кампусов. Авторы приходят к заключению, что успешная реализация федерального проекта по созданию сети университетских кампусов международного уровня возможна только при комплексном подходе, включающем институциональную, ценностную и идеологическую составляющие. Сравнение зарубежного и отечественного опыта позволяет утверждать, что российская модель должна учитывать специфику национального контекста. В работе предложен системный анализ различных моделей правового регулирования, на базе нескольких правовых критериев приводится типология кампусов и оценивается состоятельность авторской концепции в ее сравнении с подходами в мировой практике. Значительное внимание в работе уделено юридической оценке отдельных проявлений инклюзии в образовательной среде. Квинтэссенцией работы является идея о необходимости и своевременности разработки универсальной модели регулирования деятельности университетских кампусов, обеспечивающей баланс между автономией и подотчетностью.