№ 4 (2018)
ТЕОРИЯ ПРАВА / THEORIA LEX
7-22 387
Резюме
Статья посвящена современному состоянию развития юриспруденции и определена задачей поиска новых предметных и концептуальных оснований научной дисциплины. Изучение вопроса предполагает широкий социокультурный и междисциплинарный контекст теоретического и практического переосмысления предмета и структуры юридической науки. Культурно-историческая перспектива в понимании права как языковой и когнитивной реальности, одновременно образной, символической и понятийной, составляет, на наш взгляд, то направление и подход в его исследовании, которое позволяет раскрыть актуальные смыслы и значения права в разнообразных цивилизационных (дискурсивных) практиках социального общения. Анализ изменений собственно систем юридических знаний или предмета, структуры и языка юриспруденции в контексте социокультуры определенных исторических эпох развития науки права позволяет определить фундаментальную роль юридической науки в формировании и развитии правовой системы в целом.
23-36 20386
Резюме
В современной юридической науке в качестве существующих форм (источников) права в российской правовой системе называются как традиционные их виды, так и те, правовая природа которых неоднозначна. Рассмотрены известные правовым системам мира формы права и предложено авторское видение их правового положения в российской правовой системе. Называются факторы, от которых зависит состав форм права в той или иной правовой системе. Все существующие формы права применительно к современной правовой системе России отнесены к одной из трех групп: формы права, официально признаваемые государством (правовой обычай, нормативный правовой акт, нормативный договор); формы права, официально не признаваемые государством (религиозные нормы, правовая доктрина, индивидуальные правовые акты, индивидуальные договорные акты, правосознание, правовая культура); формы права, правовой статус которых официально не определен, неоднозначно воспринимается ученым сообществом и практическими работниками (юридический прецедент, юридическая практика, акты толкования права, общепризнанные принципы и нормы международного права). Существующая ограниченность официально признаваемых форм права объяснима длительным преобладанием в отечественной юриспруденции доктрины позитивизма, гармонично сочетавшейся с марксистско-ленинской теорией права. В свою очередь, распространенность и привилегированное положение нормативного правового акта неизбежно привели к «огосударствлению права». По мере укрепления демократических основ в обществе и государстве возможно и даже целесообразно расширение официально признаваемых источников права, принимаемых различными, в том числе негосударственными, субъектами. Указываются некоторые условия, при которых допустимо и оправданно увеличение состава форм российского права.
37-52 490
Резюме
Динамичное развитие правовых систем побуждает исследователей концентрировать особое внимание на базовых категориях правоведения и переосмысливать их с учетом изменений в социально-гуманитарной реальности. Объективная необходимость обеспечения интересов государства и общества, с одной стороны, и частных интересов - с другой, предопределили существование относительно обособленных правовых общностей: публичного и частного права. Происходит актуализация вопроса о наличии специфических типов юридической ответственности, адаптированных для охраны публичных и частных интересов. Уникальный комплекс мер юридической ответственности под объединенным названием «частноправовая ответственность», изучаемый в теории и широко применяемый на практике, нуждается в непротиворечивом понимании юридическим сообществом, прежде всего с точки зрения природы и главного содержания. В статье представлен комплексный подход, раскрывающий особенности частного права и его основного охранительного средства - частноправовой ответственности. Исходя из анализа нормативной, научной, учебной и справочной литературы, правоприменительных позиций, автор приходит к мнению о самостоятельном значении и роли частноправовой ответственности в правовом регулировании. Рассмотрены цель установления и применения, сфера применения, формы проявления (виды), юридическое закрепление, фактическое основание, субъектный состав, форма и механизм реализации частноправовой ответственности. В процессе исследования были изучены вопросы о соотношении целей частного права и целей частноправовой ответственности, проникновении частноправовой ответственности в сферу публичного права, о взаимосвязи структуры частного права и видов частноправовой ответственности, о ее формах в зависимости от возможности конкретизации санкции в индивидуальном правовом договоре. Охарактеризовано содержание частноправового деликта как фактического основания ответственности, названы особенности первичных и производных субъектов частного права - участников правоотношений ответственности, а также выявлены специфические свойства реализации частноправовой ответственности в добровольном и принудительном порядке. По результатам проведенной работы сформулированы обобщенные выводы.
МЕЖДУНАРОДНОЕ ПРАВО
53-69 525
Резюме
В статье рассматриваются международные экономические ограничения, введенные Советом Безопасности ООН и отдельными государствами в отношении КНДР в связи с реализацией ядерных программ Северокорейским государством; анализируются причины нераспространения ограничений на российско-северокорейский проект «Хасан-Раджин» по поставкам угля в целях экспорта из порта Раджин (Расон) в Китай и Республику Корея; рассмотрены перспективы формирования и развития международных транспортных коридоров во взаимосвязи с интеграционными процессами в дальневосточном регионе; выявлены интересы государств (России, КНР, Республики Корея), затронутые введением ограничительных экономических мер против КНДР; выяснены особенности реализации проекта в связи с вопросами погашения внешнего долга КНДР перед Российской Федерацией; предложено авторское видение решения северокорейской проблемы и развития российско-северокорейского сотрудничества по реализации новых проектов.
СОВЕРШЕНСТВОВАНИЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА
70-80 1158
Резюме
Вопрос о соотношении категорий «злоупотребление доминирующим положением» и «злоупотребление правом» до настоящего времени не нашел однозначного решения в юридической доктрине. В статье указанные категории сопоставляются по нескольким критериям: 1) по составам оснований применения; 2) по целям правового регулирования; 3) по правовым последствиям нарушения данных норм; 4) по принципам правового регулирования; 5) по соотношению частных и публичных интересов при формировании модели правового регулирования исследуемых категорий. Рассматриваются основные доктринальные подходы относительно соотношения категорий «злоупотребление правом» и «злоупотребление доминирующим положением», один из которых основывается на тождественности данных категорий, а второй, напротив, на их дифференциации, а также широкий спектр правоприменительной практики ФАС России. В статье делается вывод, что наличие рыночной власти предоставляет возможность субъекту, обладающему признаками доминирующего положения, в целях извлечения экономических преимуществ недобросовестно (т.е. в ущерб другим участникам рынка) осуществлять свои права в пределах общей правоспособности. Исходя из этого, автор утверждает, что злоупотребление доминирующим положением должно расцениваться в качестве частного случая злоупотребления правом. В целях совершенствования антимонопольного законодательства, de lege ferenda, представляется, что в силу особенностей своей правоприменительной деятельности и функций компетенции ФАС России должны быть существенно расширены в части возможности применения прямых (сквозных) принципов гражданского права, таких как принцип разумности, справедливости, добросовестности, одним из элементов которых является принцип запрета злоупотребления правом. Автор приходит к заключительному выводу о том, что злоупотребление доминирующим положением не может расцениваться иначе как разновидность злоупотребления правом, результатом которого являются или могут являться недопущение, ограничение, устранение конкуренции и (или) ущемление интересов других лиц (хозяйствующих субъектов) в сфере предпринимательской деятельности либо неопределенного круга потребителей (ч. 1 ст. 10 Федерального закона «О защите конкуренции»), и кроме санкций, предусмотренных административным законодательством, в качестве гражданско-правовых следствий злоупотребления доминирующим положением могут выступать отказ в защите права (п. 2 ст. 10 ГК РФ) и возмещение убытков (п. 4 ст. 10 ГК РФ).
МЕЖДУНАРОДНОЕ ЧАСТНОЕ ПРАВО
81-97 2852
Резюме
Анализ отечественных и зарубежных правовых актов и доктрины позволяет сделать вывод, что разграничение сверхимперативных и императивных норм возможно только на основе разделения сфер публичного порядка страны (по смыслу международного частного права или по смыслу гражданского права). Определение указанных сфер и составляющих их норм возможно путем установления публичных интересов, обеспечиваемых этими нормами. Сверхимперативные нормы (ст. 1192 ГК РФ) и нормы, действующие в рамках оговорки о публичном порядке (ст. 1193 ГК РФ), составляют в совокупности сферу «публичного порядка по смыслу международного частного права». Эти нормы основаны на публичных интересах, являющихся конституционно значимыми ценностями. Императивные нормы, обеспечивающие действие защитных оговорок, закрепленных в п. 5 и 6 ст. 1210 ГК РФ, а также п. 2 ст. 1123 ГК РФ, охватывают ту сферу, которую в доктрине международного частного права относят к «публичному порядку по смыслу гражданского права». Императивные нормы базируются на публичных интересах, не относящихся к конституционно значимым ценностям. Установлено, что универсальным критерием, определяющим необходимость применения сверхимперативных и императивных норм, защищающих от иностранного права различные сферы публичного порядка страны, является критерий оценки ущерба интересам публичного порядка, связанный с негативными для него последствиями. Делается вывод, что, в отличие от установленного в законодательстве понятия «нормы непосредственного применения» (ст. 1192 ГК РФ), принятый в отечественной доктрине термин «сверхимперативные нормы» соответствует правилам русского языка и юридической техники. Приставка «сверх» указывает не только на иерархию, но и на систему норм в связке «сверхимперативные нормы - императивные нормы». Термин «нормы непосредственного применения» такой системной иерархии не дает.
ВОПРОСЫ ПРАВОПРИМЕНЕНИЯ
98-107 492
Резюме
Организация противодействия коррупции представляет собой взаимосвязанный и взаимообусловленный комплекс мероприятий правовой, социальной, организационной и иной направленности, охватывающий разнообразные сферы деятельности субъектов антикоррупционных отношений и имеющий своей целью создание необходимых условий для эффективного противодействия коррупции. Важнейшее значение в организации противодействия коррупции отводится особым коллегиальным органам, обладающим исключительной компетенцией по вопросам противодействия коррупции: установление факта наличия (отсутствия) конфликта интересов, нарушения требований к служебному (должностному) положению государственного (муниципального) служащего, принятие решения о возможности преодоления ограничения на занятие трудовой деятельностью, лицом, уволенным с государственной (муниципальной) службы, и др. Специфика правового положения различных категорий субъектов антикоррупционных отношений (государственные гражданские служащие, муниципальные служащие, работники), а также особенности местных условий предопределили наличие дифференциации таких коллегиальных органов. Автор, выделяя позитивные моменты правового регулирования деятельности коллегиальных органов по рассмотрению вопросов противодействия коррупции посредством анализа и сравнения их полномочий, приходит и к выводу о наличии существенных недостатков в регламентации указанных отношений, негативно влияющих как на эффективность проводимых антикоррупционных мероприятий, так и на объективность и непредвзятость принимаемых такими коллегиальными органами решений. В статье акцентируется внимание на различия в компетенции коллегиальных органов по вопросам противодействия коррупции и процедуре принятия ими решений, обусловливаемые как особенностями правового статуса подконтрольных субъектов антикоррупционных отношений, так и необоснованным распределением полномочий между членами указанного коллегиального органа. Предлагаются пути совершенствования законодательства о противодействии коррупции.
ПРОТИВОДЕЙСТВИЕ ПРЕСТУПНОСТИ
108-120 1637
Резюме
В статье рассмотрены актуальные вопросы противодействия новой форме преступности - информационной преступности. Данная категория преступлений является относительно новой для уголовного законодательства России и связана с тем, что именно в последнее десятилетие в связи с бурным развитием информационных технологий появились новые формы общественно опасных деяний в сфере информационного оборота, и даже давно известные преступные деяния (например, мошенничество) претерпели значительную трансформацию. Автором рассмотрены некоторые из ранее предлагавшихся определений информационной преступности, выявлены их достоинства и недостатки. Делается вывод, что выделение информационных преступлений надо связывать не непосредственно с наличием в их составе признаков, относящихся к информации, а с тем, что их механизм предполагает использование информационных технологий и (или) информационно-телекоммуникационных сетей. Эти преступления имеют высокотехнологичный характер, что предопределяет значительную специфику их криминологической характеристики и криминалистической методики расследования. Были выделены следующие основные группы информационных преступлений: специфически информационные преступления; преступления общеуголовного характера, в которых применение информационных технологий и (или) ИТС существенно облегчает совершение преступного деяния или сокрытие его следов, дает возможность систематического и массового совершения преступных деяний; преступления общеуголовного характера, где применение указанных технологий не оказывает значимого влияния на преступный результат. Указывается на место, которое каждая из этих категорий занимает в уголовном законодательстве. Помимо этого, исследован вопрос места признаков информации в структуре состава преступления на примере клеветы, компьютерного мошенничества и неправомерного доступа к компьютерной информации. Сделан вывод о нежелательности рассмотрения информации как предмета преступления в связи с ее нематериальным характером, предложены альтернативные варианты отнесения информации к другим признакам состава преступления.
121-135 1485
Резюме
В Российской Федерации в настоящее время особое внимание уделяется противодействию коррупции и, в частности, повышению уровня ответственности за коррупционные преступления и совершенствованию правоприменительной практики в указанной области (п. 46 Стратегии национальной безопасности Российской Федерации, утвержденной Указом Президента РФ от 31.12.2015 № 683). В связи с этим актуальность и практическую значимость представляет оценка результатов предпринимаемых мер борьбы и изменения под их воздействием криминальной ситуации в области коррупционной преступности. Автором проанализировано и проиллюстрировано примерами судебно-следственной практики содержание перечня № 23 преступлений коррупционной направленности, утвержденного указанием Генпрокуратуры России № 65/11, МВД России № 1 от 01.02.2016. Охарактеризовано значение верного (юридически грамотного) понимания всеми должностными лицами органов государственной власти и местного самоуправления, а также гражданами круга коррупционных преступлений как совокупности противоправных деяний, не ограничиваемых лишь фактами взяточничества (ст. 290-291.1 УК РФ) в свете реализации актуальных направлений Национального плана противодействия коррупции на 2016-2017 гг., утвержденного Указом Президента РФ от 01.04.2016 № 147. На основе изучения официальных статистических данных о состоянии коррупционной преступности и отдельных видов коррупционных преступлений, а также об осужденных в 2012-2015 гг. (а по ст. 290, 291 УК РФ - за 2001-2015 гг.) в России автором выявлены существенные изменения криминальной ситуации, связанной с коррупционной преступностью, на современном этапе: устойчивое снижение удельного веса преступлений коррупционной направленности в структуре общей преступности: с 2,15 % в 2012 г. до 1,36 % в 2015 г.; устойчивое и стремительное увеличение в структуре коррупционной преступности удельного веса взяточничества (ст. 290-291.1 УК РФ) (+109,3 %): с 20,5 % в 2012 г. до 42,9 % в 2015 г.; превышение впервые в 2015 г. (за последние 15 лет) количества зарегистрированных фактов дачи взятки над количеством зарегистрированных фактов получения взятки; на фоне ежегодного снижения количества зарегистрированных преступлений коррупционной направленности (- 34,5 %) наблюдается устойчивый рост количества осужденных за коррупционные преступления (+ 91,2 %).
ИСТОРИЯ ПРАВА
136-151 378
Резюме
Для распространения и утверждения в Закаспийской области российской власти использовались различные способы приобщения туркменского населения к государственной и военной службе: 1) обучение детей в российских учебных заведениях; 2) вверение ближайшей исполнительной власти представителям национальной элиты; 3) внедрение русского языка в делопроизводство местных административных и судебных органов; 4) присвоение чинов, дарование исключительных прав, награждение российскими медалями и орденами; 5) создание привилегированных национальных военных формирований (иррегулярных частей, конвоя, милиции, охранной стражи). При этом этнорелигиозная принадлежность не служила в Российской империи критерием для продвижения подданных по карьерной лестнице. Эти направления государственной деятельности свидетельствуют о том, что имперское правительство на территории Закаспийских владений, как и во всей Средней Азии, не проводило политику насильственной русификации, а лишь стремилось к закреплению Закаспия в составе империи, распространению общегосударственных установлений с учетом экономических интересов не только пришлого, но и местного населения. Такой подход дает все основания утверждать, что Закаспийская область как административная единица представляла собой развивавшуюся часть Российской империи. Несмотря на консолидирующий характер отношения России к туркменскому этносу, стремление цивилизационно объединить регион с остальными частями Российского государства, Закаспийской области, которая стала одним из последних территориальных приобретений, было не суждено интегрироваться с империей. После начала Первой мировой войны Закаспийский край, как и другие районы расселения туркмен, вслед за всей Российской империей вступил в полосу конфликтов, кризисов, восстаний и революций. Вместе с тем присоединение туркменских племен к Российской империи ускорило сплочение туркменского общества и заложило основы современной туркменской государственности, окрепшей в советское время.
152-167 439
Резюме
Вследствие присоединения Крыма к России в 1783 г. возникла проблема мирной интеграции населения в правовое поле империи. Учитывая, что для полуострова конца XVIII - первой половины XIX в. характерно доминирование общин так называемых религий «иностранного вероисповедания», от поиска удачных законодательных решений в области государственно-конфессиональных отношений во многом зависели мир и благополучие на полуострове. В числе первых актов 1783 г., заложивших основу межэтнического и межконфессионального мира, были Манифест Екатерины II «О принятии полуострова Крымского, острова Тамань и всей Кубанской стороны, под Российскую державу» и Указ именной, данный Новороссийскому генерал-губернатору князю Потемкину «О принятии крымских жителей и прочих татарских народов в российское подданство». Фактически все дальнейшие акты были направлены на выполнение данных гарантий, совершенствование государственно-конфессиональных отношений на полуострове. Важным документом, систематизировавшим различные акты, касающиеся деятельности неправославных религиозных организаций в России, стали «Уставы духовных дел иностранных исповеданий» Николая I. В итоге через религиозно-общинные органы самоуправления, действовавшие в контакте и под контролем губернских структур управления, сохранение традиций и обычаев, целый ряд мероприятий, направленных на экономическое и культурное развитие полуострова, властям империи удалось добиться в Крыму не только мира и согласия, но и преданного служения подданных престолу. Статья посвящена исследованию государственно-конфессиональных отношений в Таврической губернии.
КНИЖНАЯ ПОЛКА
168-171 298
ISSN 1729-5920 (Print)
ISSN 2686-7869 (Online)
ISSN 2686-7869 (Online)