Статья подготовлена по материалам социологического исследования, проведенного автором в целях выявления отношения респондентов к реализуемым Российской Федерацией организационным мероприятиям и правовым новациям, направленным на редомициляцию в российскую юрисдикцию зарегистрированных в офшорах организаций, а также возвращение в отечественную экономику их активов. Задачей настоящей работы является определение доли респондентов, согласных на осуществление редомициляции в РФ на предлагаемых законодателем условиях; причин, препятствующих редомициляции; факторов, повышающих заинтересованность в «перемещении бизнеса» из офшоров в Российскую Федерацию. В результате установлено, что организационно-правовые условия редомициляции приемлемы почти для половины респондентов. В то же время пятая часть опрошенных негативно оценивает перспективу редомициляции в отечественную юрисдикцию, так как в принципе не доверяет Российской Федерации и не желает аккумулировать активы на ее территории независимо от привлекательности предлагаемых условий. Результаты исследования среди респондентов, планирующих в будущем заниматься предпринимательской деятельностью (бизнесом), показали, что данная группа участников исследования демонстрирует более негативное отношение к использованию офшорных юрисдикций (по сравнению с другими категориями респондентов) и в целом позитивно воспринимает идею редомициляции в РФ. Наиболее значимым препятствием к редомициляции является неуверенность участников исследования в стабильности российского законодательства, что ставит перед государством и научным сообществом задачу разработки юридических гарантий неизменности правового режима редомицилированных в РФ организаций. Неожиданностью стало отношение респондентов к происходящему изменению соглашений об избежании двойного налогообложения, заключенных Российской Федерацией с иностранными государствами: корректировка указанных соглашений выступает демотивирующим фактором. 

В статье рассматривается понятие служебного спора как вида правового конфликта, как охранительного правоотношения и юридической процессуальной деятельности, анализируется современная терминология служебного спора, закрепленная в законодательстве о государственной службе, выявлены недостатки легальных определений. Установлены основные формы и охарактеризованы предусмотренные законодательством механизмы рассмотрения служебных споров. Проанализированы основные подходы специалистов к определению служебного спора, автором выделены его признаки как комплексного охранительного правоотношения. Показана ошибочность отождествления отдельными исследователями трудовых и служебных отношений и подходов к определению ими правовой природы служебных споров, в том числе о законности применения дисциплинарных взысканий. Обосновано, что правовая природа служебных споров в системе государственной службы в первую очередь определяется содержанием отношений, лежащих в основе их возникновения, — государственно-служебных публичных правоотношений, а не формами их рассмотрения, допускающими возможность применения к спорным правоотношениям трудового и гражданско-процессуального законодательства. Формулируется определение служебного спора и служебного конфликта, выделены признаки служебного спора о законности наложения дисциплинарного взыскания, характеризуется его предмет — материально-правовые требования (разногласия) сторон, которые выступают как элемент связи материального правоотношения сторон спора и процессуальной деятельности по его рассмотрению. Обосновано, что рассмотрение служебного спора о законности наложения дисциплинарного взыскания, расторжения служебного контракта является видом правоохранительной процессуальной деятельности, имеющей собственное основание, предмет, цели, субъектный состав, процессуальные формы и стадии производства, виды решений, что позволяет выделить его в качестве одного из административных производств, входящих в структуру административного процесса. 

В статье исследованы особенности международного статуса «глобальный геопарк ЮНЕСКО», имеющие значение для развития российского законодательства о геопарках. К критериям статуса «глобальный геопарк ЮНЕСКО», влияющим на национальный правовой режим геопарка, отнесен критерий наличия на его территории геологических объектов с охранным статусом. Проанализированы отсылки к национальному законодательству, содержащиеся в критериях для глобальных геопарков ЮНЕСКО. Выделены отличия глобального геопарка ЮНЕСКО от объекта всемирного наследия и от биосферного резервата, а также проанализированы случаи перекрытия понятия геопарка с понятием объекта всемирного наследия или биосферного резервата. В условиях возникшей в субъектах Российской Федерации потребности регулирования процессов создания и функционирования геопарков показано крайне редкое использование термина «геопарк» в федеральном законодательстве (единичные документы стратегического планирования). Доказана связь российского законодательства о геопарках независимо от дальнейшей судьбы его развития с законодательством об особо охраняемых природных территориях.

Выделены четыре возможных типа организации и функционирования геопарков в России: 1) геопарк с правовым режимом туристско-рекреационной зоны; 2) геопарк без правового режима туристско-рекреационной зоны и без правового режима особо охраняемой природной территории; 3) геопарк с правовым режимом особо охраняемой природной территории в виде государственного палеонтологического, минералогического или геологического заказника; 4) геопарк как самостоятельная категория особо охраняемой природной территории, введенная региональными нормативными правовыми актами. Показана специфика правового режима каждого типа геопарка. Сформулированы предложения и рекомендации по развитию федерального и регионального законодательства о геопарках в России.

В статье проанализированы негативные правовые последствия, связанные с фактом привлечения к административной ответственности и наступающие после окончания исполнения наказания. Данные последствия установлены не только КоАП РФ, но и многими иными законами, разнятся между собой по содержанию и длительности сроков, в течение которых они возникают и продолжаются. На основании этого сделан вывод, что в законодательство об административных правонарушениях необходимо ввести понятие, аналогичное понятию «судимость» в уголовном праве, и говорить о «состоянии административной наказанности», под которым следует понимать особый правовой статус лица, привлеченного к административной ответственности, характеризующийся возможностью назначения более строгого наказания в случае совершения им повторного правонарушения и применения иных негативных последствий. Срок административной наказанности, согласно КоАП РФ, составляет один год, т.е. любые негативные последствия привлечения к административной ответственности могут иметь место в течение года после окончания исполнения наказания, в том числе и возможность назначения более строгого наказания за повторное совершение правонарушения, учет сведений о фактах привлечения к ответственности при трудоустройстве, распространение информации о факте совершения правонарушения. По истечении срока административной наказанности лицо должно считаться ранее не привлекавшимся к административной ответственности; соответственно, после этого никакие негативные последствия, связанные с данным фактом, не могут иметь место. Как и в уголовном праве, может быть установлена дифференциация срока административной наказанности в зависимости от тяжести правонарушения или вида примененного наказания; предусмотрен механизм досрочного прекращения состояния административной наказанности.

В статье анализируются особенности регламентации объективных и субъективных признаков состава ст. 133 УК РФ, их влияние на практику применения означенной нормы. Исследуется категория «понуждение», понятие «иные действия сексуального характера», их соотношение с определением «сексуальные домогательства». Представлены правовой и этимологический подходы к пониманию и содержанию указанных терминов, рекомендации по совершенствованию законодательной и правоприменительной позиции в данной области. Анализируется подход к трактовке содержательных аспектов понуждения — поощрение/принуждение. Рассматривается вопрос о моменте окончания анализируемого преступного деяния (процесс/результат). Выявляются и обосновываются недочеты в регламентации способов понуждения к действиям сексуального характера. Исследуется понятие «зависимость» в рассматриваемой сфере, его соотношение с состоянием беспомощности. Проанализированы сущностные и содержательные характеристики угрозы как способа понуждения к действиям сексуального характера (критерии и их толкование). Рассмотрен вопрос о квалифицирующих признаках состава ст. 133 УК РФ; проблемы трактовки признаков субъекта, мотивов и цели данного деяния. Обозначены сложности отграничения означенного преступного деяния от малозначительного проступка, провинности нравственного характера, административного правонарушения, смежных преступлений. Проанализирован вопрос о проблемах квалификации деяния, предусмотренного ст. 133 УК РФ, о его соотношении с насильственными половыми преступлениями. В работе представлен анализ законодательства стран СНГ по исследуемому вопросу; историческая справка об эволюции отечественного законодательного подхода в означенной сфере. Выявлены и обозначены детерминанты правоприменительных проблем. Выводы и рекомендации основаны на изучении материалов судебной практики, мнений различных ученых, позиции Верховного Суда РФ, правил квалификации преступных деяний.

В статье подвергается анализу законодательное определение уголовно-процессуальных доказательств. Критически оценивается замена словосочетания «любые фактические данные», имевшегося в УПК РСФСР, на словосочетание «любые сведения» в УПК РФ, породившая возможность для выводов некоторых авторов об отсутствии указания закона на фактический характер сведений, претендующих на статус доказательств. Основное внимание уделено вопросу о необходимых свойствах доказательств. Указывается на ошибочное восприятие некоторыми учеными содержания ст. 88 УПК РФ, проявляющееся в наделении свойств относимости, допустимости и достоверности статусом критериев оценки доказательств. По мнению автора, относимость, допустимость и достоверность — это критерии оценки не доказательств, а сведений, получаемых в ходе доказывания, для возможности их использования в качестве доказательств. Критерии же оценки доказательств указаны в ч. 1 ст. 17 УПК РФ — это закон и совесть уполномоченного лица, оценивающего доказательства по своему внутреннему убеждению.

В противовес мнению ученых, полагающих, что необходимыми свойствами доказательств являются только относимость и допустимость, автором аргументируется позиция, согласно которой каждое доказательство должно обладать и свойством достоверности. Лишь при наличии всей совокупности необходимых свойств получаемые в ходе доказывания сведения могут быть наделены статусом доказательств. Автором демонстрируется, что каждое из необходимых свойств доказательства обладает самостоятельным содержанием и значением, поэтому недопустимо их смешение. Делается вывод о том, что основанием всех процессуальных решений должны являться обладающие свойствами относимости, допустимости и достоверности доказательства. По мнению автора, четкому пониманию содержания этих свойств способствовало бы закрепление в УПК РФ определений указанных категорий. Целесообразно также редактирование ч. 1 ст. 74 УПК РФ посредством отражения в ней в качестве определяющего понятия для уголовно-процессуальных доказательств понятия «любые фактические сведения», а также указания на цель их получения — «для правильного разрешения дела».

Значение цифровизации во всех отраслях возрастает, тем более что возможности информационных технологий очевидны. Не является исключением и уголовное судопроизводство, в котором информационные технологии используют чаще всего при производстве следственного действия либо в связи с переходом всего уголовного судопроизводства в электронный формат. Но цифровизацией в уголовном судопроизводстве может стать обуславливаемое поиском оптимального способа повышения эффективности уголовного судопроизводства и создания надежных гарантий по защите прав и свобод лиц, вовлеченных в орбиту уголовного судопроизводства, использование на единой цифровой платформе информационных технологий в парадигме принимаемых решений и доказывания. И поэтому цифровизация может играть определенную роль при принятии решений об участии того или иного лица в уголовном судопроизводстве.

Понятие «искусственный интеллект» возникло в середине прошлого века, но интерес к нему и его возможностям проявился именно в настоящее время. Стали популярны современные электронные словари и встроенные переводчики. Думается, в этом случае важно принимать во внимание и саму природу цифровых технологий.

Выяснению вопроса о том, смогут ли многовекторные и многозначные информационные технологии заменить собой каких-нибудь участников уголовного судопроизводства либо стать одним из условий создания основания для вхождения в сферу уголовного судопроизводства такого участника, как переводчик, и будет посвящено исследование. Будут проанализированы не только законодательство и правоприменительная практика Российской Федерации, но и положительный опыт некоторых иностранных государств.

В статье рассматриваются основные угрозы правам человека в связи с введением в Российской Федерации цифровых профилей. Наибольшим рискам подвержены право на неприкосновенность частной жизни и право на достоинство. Кроме того, повышается риск дискриминации. Анализируя текущее правовое регулирование цифрового профиля, автор приходит к выводу, что оно не отвечает критерию правовой определенности и создает повышенные риски вторжения государства и частных структур в сферу частной жизни человека. Несмотря на то что в настоящее время цифровые профили граждан представляют собой только свод официальной информации, содержащейся в некоторых государственных информационных системах и публичных реестрах, в будущем, по мнению автора, данная инфраструктура может быть использована для профилирования людей, углубленного анализа, мониторинга и прогнозирования их поведения, как это делается уже сегодня некоторыми другими государственными и негосударственными организациями.

В основе правового регулирования цифрового профиля должны лежать специальные гарантии прав человека, связанные со сбором и обработкой имеющейся в распоряжении государства персональной информации о гражданах. К числу таких гарантий автор относит, в частности, установление в законе перечня сведений, которые не могут входить в состав цифрового профиля гражданина или быть иным образом связанными с ним, перечня недопустимых целей использования цифровых профилей, а также установление обязанности операторов в доступной форме доводить до субъектов информацию о фактах и юридических последствиях профилирования, о принципах и логических схемах, лежащих в основе профилирования.

В статье рассмотрено учение об информационно-компьютерном криминалистическом обеспечении тактики следственных и судебных действий, входящее в систему частной теории информационно-компьютерного обеспечения криминалистической деятельности. Предмет учения составляют закономерности собирания, исследования и использования компьютерной информации при производстве следственных и судебных действий, объектами являются тактика и технология следственных и судебных действий. На теоретической основе этого учения разработаны тактика и технология невербальных следственных действий по делам о компьютерных преступлениях: осмотра места происшествия, обыска, выемки, следственного эксперимента с учетом выбора тактического воздействия и принятия тактического решения в зависимости от специфики следственных ситуаций в условиях тактического риска, связанного с возможным противодействием расследованию. Тактико-технологическое обеспечение производства вышеназванных невербальных следственных действий разработано с учетом особенностей цифровых следов, которые характеризуются высокой скоростью трансформации, легко уничтожаются и модифицируются, могут быть представлены практически бесконечным количеством копий, отличаются невозможностью восприятия непосредственно органами чувств, а воспринимаются только с использованием специальных устройств и программ по обнаружению, фиксации и обеспечению сохранности, подтверждаются контрольными числами (хеш-суммами) либо иными данными, свидетельствующими об их целостности. Определены основные принципы работы с цифровыми следами при производстве невербальных следственных действий: сохранность в неизменном виде цифровых следов на всех этапах работы с ними; полное отражение в протоколах следственных действий всех манипуляций; исключительная важность подготовительных мероприятий, включающих выбор специалиста и определение его компетенции, наличие необходимого оборудования и программного обеспечения для работы с цифровыми следами. Для каждого из вышеназванных следственных действий при расследовании компьютерных преступлений разработаны тактические приемы и технологическое обеспечение наиболее результативного получения криминалистически значимой доказательственной и розыскной информации.

Цифровые технологии воздействуют на общество, это влияние становится все более заметным. Дальнейшее развитие технологий и их использование меняет образ жизни людей, содержание общественных отношений. Особое значение приобретают «сквозные» цифровые технологии, применение которых возможно в различных сферах. Взаимодействие этих технологий приводит к результатам, включающим ответы на глобальные вызовы человечества: увеличение продолжительности жизни, упрощение различных коммуникаций, повышение производительности труда и т.д.

Сегодня наибольшее внимание уделяется технологиям искусственного интеллекта, правовое регулирование которых уже формируется в разных странах, в том числе и в России. Расширяющееся использование технологий искусственного интеллекта в промышленности, сфере услуг и в быту требует определенной регламентации; кроме того, поднимается вопрос корректировки путей развития искусственного интеллекта с помощью норм права. Так как нормы конституционного права создают основу правовой материи, потребность в создании конституционно-правовых норм, устанавливающих принципы регулирования общественных отношений, возникающих в связи с использованием искусственного интеллекта в информационном обществе, будет возрастать.

С технологиями искусственного интеллекта тесно соприкасаются нейротехнологии, именно их сочетание способно сильно изменить будущее человеческой цивилизации, в частности за счет создания гибридного человеко-машинного интеллекта. Подобные перспективы вызывают беспокойство многих исследователей, в том числе правоведов, которые предлагают пути решения возникающих из-за развития технологий социальных проблем, среди решений — необходимость урегулирования ряда вопросов конституционным правом.

Основными вопросами, требующими конституционно-правового регулирования, могут быть названы вопросы, связанные с гарантиями прав человека, соответствующими условиям информационного общества, с необходимостью закрепления ряда новых прав и установления отдельных запретов на применение технологий искусственного интеллекта и нейротехнологий.

Степень стандартизации практики заключения сделок M&A в Европе и США, во многом воспринятой и в России, позволяет поставить вопрос о формировании lex mercatoria в области корпоративных сделок. Опыт формирования и изучения стандартов заключения сделок, рассмотренный в статье, отражает технологические возможности обработки информации за последние 20 лет. Этот опыт является основой для следующего этапа развития правового регулирования, связанного с применением технологий машинного обучения и трансформацией регламентации общественных отношений. C практической точки зрения при заключении сложных сделок, пока не унифицированном платформенными технологиями, несомненна актуальность вопроса: что было бы обычным (средним, компромиссным, наиболее разумным) решением для конкретной ситуации? В статье проводится глубокий и подробный анализ данных эмпирических исследований, в частности отчета 2019 г. об основных условиях европейских сделок в отношении частных компаний, опубликованного Американской ассоциацией юристов. Автор делает вывод, что, несмотря на некоторую ограниченность выборки с точки зрения статистики, периодический характер, единая методика и международный охват данных отчета позволяют отслеживать динамику использования того или иного условия во времени и пространстве, а также уровень стандартизации и унификации подходов к регулированию условий M&A. Автор выделяет те условия, практику применения которых можно считать устоявшейся, в частности условия о применимом праве, механизме корректировки цены, страховании ответственности рисков в связи с заверениями об обстоятельствах, подходы к определению убытков и ограничению ответственности продавца. В статье также анализируются тенденции закрепления позиций по дискуссионным вопросам, в том числе в отношении существенного изменения обстоятельств (MAE) и включения в его сферу обстоятельств, связанных с пандемией COVID-19, применения критерия знания, порядка урегулирования споров и др.

В статье альтернативные способы разрешения споров рассматриваются в качестве меры снижения нагрузки на суды. На данный момент в России вопрос необходимости снижения нагрузки на суды стоит довольно остро. По мнению членов Европейской комиссии по эффективности правосудия, большая нагрузка на суды серьезно влияет на качество правосудия и сроки рассмотрения дел. Следует отметить, что с данной проблемой сталкиваются все судебные системы мира, однако статистика Европейской комиссии по эффективности правосудия показывает, что в странах ЕС за последние несколько лет нагрузка на суды и судей существенно снизилась.

Авторы резюмируют, что зарубежная практика судопроизводства успешно апробировала рабочие инструменты снижения нагрузки на суды, которые вполне может заимствовать российская судебная система. Однако данные инструменты требуют постепенного развития и проработки с учетом всех российских правовых реалий. Резкий переход на альтернативное разрешение споров может негативно сказаться на качестве рассмотрения споров в России, так как если законодатель ограничит возможность граждан рассматривать споры в судах (например, с помощью повышения судебных пошлин), но при этом альтернативные способы разрешения споров останутся на низком уровне правового и социального развития (недоверие граждан, слабая проработка на законодательном уровне и др.), то граждане и вовсе потеряют площадку для законного разрешения споров. Вполне возможно, что мы вернемся к криминальному опыту экономики 1990‑х гг.