№ 10 (2016)
ВИЗИТНАЯ КАРТОЧКА
9-14 341
Резюме
В статье рассматривается влияние изменений в современном мировом устройстве на государственные институты и право. Соответствующие тенденции неизбежно предопределяют развитие содержания и характер высшего юридического образования в конкретных странах, на региональном, континентальном и мировом уровнях. Данные процессы характеризуются через призму становления и развития высшего юридического образования в Тюменском регионе - Тюменской области, Ханты-Мансийском и Ямало-Ненецком автономных округах, который отметил свое 30-летие. Показаны истоки и причины создания в 1985 г. в Тюменском государственном университете отделения правоведения, а затем юридического факультета, когда на определенном этапе одна из наиболее динамично развивающихся частей территории страны ощутила острую нехватку юридических кадров. Факультет придал новый облик университету и региону, сыграл заметную роль в их жизни. Многие его выпускники добились значительных успехов, работают в федеральных и региональных органах власти и местного самоуправления, в крупном и среднем бизнесе. Основное внимание уделяется характеристике Института государства и права, в который в 1999 г. были объединены бывший юридический факультет, а также созданный в середине 90-х самостоятельный факультет государствоведения. Показываются его изначальная и современная структуры, состав научно-педагогических кадров, направления подготовки и специальности, магистерские программы, две из которых - программы двойных дипломов и реализуются в партнерстве с зарубежными университетами, научная, экспертная и грантовая деятельность, диссертационный совет, международные контакты и сотрудничество, научные юридические журналы, издаваемые на английском языке и рассчитанные на зарубежную аудитории, участие в международных профессиональных ассоциациях, достижения студентов. Значительное внимание уделено новому этапу и новым задачам института в связи с принятием университета на конкурсной основе в группу 21 университета в рамках специальной программы «5-100», реализуемой Министерством образования и науки России на основе указа Президента страны. В начале нового этапа и новых поисков Институт видит свою главную задачу в поддержании постоянного соответствия основным тенденциям развития высшего юридического образования.
ИССЛЕДОВАНИЕ РОССИЙСКОЙ ГОСУДАРСТВЕННОСТИ
15-28 1926
Резюме
Эффективное обеспечение национальной безопасности зависит от многих факторов. Значение имеет разработанная теоретико-методологическая основа понимания феномена национальной безопасности в отечественной науке и его нормативное правовое закрепление. Роль законодательства в сфере обеспечения национальной безопасности связана с созданием условий для полноценного функционирования государства в современном стремительно меняющемся мире. В настоящее время в Российской Федерации создана правовая система обеспечения национальной безопасности, тем не менее принятие нормативных правовых актов не решило большинства теоретических и правовых проблем в регулировании вопросов национальной безопасности. Дублирование, отсутствие системности, противоречивость и декларативность - вот наиболее часто называемые недостатки. С середины 90-х гг. ХХ в. возникла объективная необходимость разработки новой парадигмы безопасности Российской Федерации с учетом нового понимания ее национальногосударственных интересов и системы стратегических приоритетов. Формирование российской парадигмы национальной безопасности и оформление концепции и стратегии к настоящему моменту прошли уже четыре этапа. Вообще парадигма безопасности может быть реализована как парадигма защищенности или как парадигма самоутверждения. «Защитный» контекст стал основной характеристикой первых трех этапов формирования парадигмы национальной безопасности России. Основные положения Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 г. свидетельствуют о смене тренда от парадигмы защищенности к парадигме самоутверждения, которая ориентирована на развитие. Среди принципиально новых идей Стратегии национальной безопасности это включение в определение понятия «национальная безопасность», как, впрочем, и в ткань самого документа концептуально важной категории «устойчивое развитие». Принятый в 2010 г. Федеральный закон «О безопасности», несомненно, явился серьезным шагом вперед по сравнению с аналогичным законом 1992 г., однако он не закрепил определенного новаторства Стратегии национальной безопасности и, более того, обозначил имеющиеся проблемы и пробелы законодательства о безопасности в Российской Федерации. В первую очередь это разночтения в понятиях, а зачастую отсутствие унифицированного понятийного аппарата в сфере обеспечения национальной безопасности. Поэтому в целях укрепления национальной безопасности страны необходимо осуществлять мониторинг действующего законодательства на основе академической экспертизы и теоретических разработок.
29-42 314
Резюме
В статье исследуется проблема взаимоотношений публичных собственников в имущественной сфере. Современная методология понимания феномена публичной собственности основывается на цивилистических конструкциях и аксиомах, которые далеко не всегда могут быть применимы в сфере, где реализуются публичные интересы и выполняются публичные функции. Автор на основе синтетического обобщения феноменологических характеристик публичной собственности, норм действующего в данной области законодательства России и практики его применения, а также различных научных точек зрения приходит к выводу о том, что характер взаимоотношений публичных собственников с иными собственниками не может определяться действием установленного в области гражданского права принципа юридического равенства участников оборота. Это объяснимо тем, что публичные собственники и частные собственники имеют неодинаковые базисы персонификации их юридической личности: если частные собственники в гражданском обороте персонифицируются посредством представлений об их имуществе, то публичные собственники - посредством закрепленного за ними характера, объема и направленности публичной власти. В то же время взаимодействие в имущественных отношениях публичных собственников между собой учитывает тот факт, что для публичных собственников базис персонификации одинаков, а потому такое взаимодействие основывается на идее конституционного равноправия публичных собственников, обусловленного федеративной природой Российского государства. Конституционное равноправие публичных собственников в имущественных взаимоотношениях между собой хотя и имеет некоторое внешнее сходство с юридическим равенством как принципом гражданско-правовых отношений, тем не менее основывается при этом на сущностно ином социальном фундаменте. Конституционное равноправие публичных образований в этом контексте не предполагает в качестве обязательного атрибута обмен именно вещественными благами, а когда такой обмен все же имеет место, то его цели всегда, так или иначе, сфокусированы не на самих обмениваемых объектах публичной собственности, а на том социальном благе, вокруг которого концентрируются соответствующие публичные интересы - т.е. на публичной власти, с целью более рационального отправления которой и производится взаимная передача требуемого для этого публичного имущества.
43-49 332
Резюме
В статье освещаются научные и методологические аспекты опыта кафедры конституционного и муниципального права Института государства и права ТюмГУ в области проведения коллективных научных исследований права на участие в управлении делами государства, гарантированного ст. 32 Конституции РФ. Показана эволюция методологических подходов коллектива кафедры к изучению указанной темы: от написания коллективных монографий до выполнения комплексных междисциплинарных проектов, финансируемых российскими научными фондами. Статья носит обзорный характер. Тем не менее в ней освещены основные теоретические подходы к изучению темы доступа граждан к управлению. Изложение структурировано, согласно трем крупным направлениям исследований: процессуальное взаимодействие гражданского общества и государства в смешанной «государственно-общественной зоне», доступ индивидов к реализации внешней политики государства; и конструктивное выражение гражданами недовольства решениями и действиями органов публичной власти.
ЭКОНОМИКА И ПРАВО
50-65 310
Резюме
Экономическая свобода в рыночной экономике является фундаментальным условием справедливого распределения благ и доверия граждан к государственным институтам. Последовательностью формирования стабильных, прозрачных и защищенных механизмов, обеспечивающих реализацию прав и свобод экономической деятельности, создается общественное благо «экономическая свобода» в качестве императива оптимизации баланса интересов. Возникающие в процессе спецификации экономической свободы выгоды и издержки формируют институциональную среду взаимодействия экономических агентов. Целью исследования является междисциплинарный подход к институциональному оформлению экономической среды за период 2000-2014 гг. с позиций теоретической, эконометрической, статистической и правовой интерпретации. Общепринятая экономическая теория, традиционно расширяя гносеологические и аксео-логические аспекты, фокусируется на качественно однородных нормативных суждениях. Однако такой подход если и необходим, то связан с достаточно широким интуитивным восприятием категории экономической свободы. А потому для уточнения категории добавляются соподчиненные признаки и принципы свободного рынка. В отсутствии общепризнанного универсального определения сосредоточены трудности количественного измерения экономической свободы. Пока содержание категории, понятия и определения дискутируются, научно-исследовательские центры предлагают эмпирические процедуры моделирования математических показателей. Формальные различия техники измерений сводятся к количеству наблюдаемых параметров, группировке показателей, компонентах интегрального индекса, размерности шкалы измерения и дифференциации стран по качеству институциональной среды. Построен прогноз динамики индекса экономической свободы для экономики Российской Федерации до 2020 г. В ходе анализа обнаружено, что состояние экономической свободы если и создает благоприятную среду для бизнеса, то не является достаточным условием для роста национальной экономики. Гипотеза о зависимости подушевого ВВП от величины «рыночных» налогов и состояния экономической свободы статистически подтверждается только в 2006, 2007 и 2014 гг. Рассмотрены нормы, которые отнесены к поддержке свободы экономических отношений и юридически закреплены в новом российском законодательстве, регулирующем свободу предпринимательства и развитие конкуренции. Детально рассмотрено нормативноправовое обеспечение права собственности как относительно новой нормы в законодательстве и узкого места в структуре компонентов экономической свободы. Оригинальная аналитическая позиция, структурирующая институциональные аспекты экономической свободы, позволяет сформулировать важные выводы для теории и оценить препятствия развитию рынка.
66-76 320
Резюме
Цель исследования - оценить наполненность институтами сферы предпринимательства, их действенность. Разработана модель институтов предпринимательства. Она включает неформальные ограничения - природные законы, законы предпринимательства, социальные нормы (религиозные и общественные). Формальные правила - нормативные правовые акты разного уровня юридической значимости и законотворческие организации. Также структуры, обеспечивающие выполнение социальных норм и формальных правил. Сфера регулирования предпринимательства насыщена требуемыми инструментами. В ней преобладают правила, регламентирующие коммерческое предпринимательство, некоммерческое представлено незначительно. Эффективность реализации формальных правил недостаточно высока. В структуре перечисленных штрафов в федеральный бюджет РФ преобладают суммы за нарушения трудового законодательства, о пожарной безопасности, антимонопольного. Факторы: ужесточение правил осуществления предпринимательской деятельности; низкий уровень оперативности принятия и внедрения законодательных актов; противоречивость норм права; лоббирование государством интересов крупного капитала; увеличение числа участников закупок. Организации, способствующие развитию предпринимательства, неэффективны, большинство предпринимателей не принимают участия в их деятельности. В России развивается «субсидийное» предпринимательство, отсутствуют принципиально новые инициативы, облегчающие правила игры на рынке. Поддерживая крупный капитал, государство наращивает запретительную законодательную базу для малого бизнеса, декларируя «раскрепощение» предпринимательской инициативы. В реальности происходит рост недоверия между малым бизнесом и властью. Деятельность государства следует направить на развитие предпринимательского мышления населения, формирование мотивации для создания собственного дела, параллельно снижая уровень бюрократии в принятии законов, улучшая условия ведения бизнеса, реализуя политику поддержки платежеспособного спроса населения.
ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ ОТРАСЛЕЙ ПРАВА
77-87 368
Резюме
В статье опровергается распространенное в науке семейного права мнение о том, что правовой статус родителей не зависит от наличия у них зарегистрированного брака, а рождение ребенка родителями, не состоящими в браке между собой, не влияет на права ребенка. Проанализированы особенности правового регулирования отношений при наличии или отсутствии брака между родителями ребенка, а также другие взаимосвязи с фактом регистрации брака. Автором выявлены и обобщены различия в основаниях приобретения правового статуса, в особенностях осуществления родительских прав и исполнения родительских обязанностей. Обосновано мнение о необходимости изменить превалирующий на сегодняшний день подход к пониманию оснований возникновения родительского правоотношения. Отмечены преимущества и недостатки действующего порядка регистрации родительских прав и рождения ребенка, в том числе с использованием вспомогательных репродуктивных технологий. Определено значение факта регистрации брака в установлении правового статуса несовершеннолетних родителей и применении специальных правил об участии несовершеннолетних родителей в воспитании детей. Рассмотрены эффективные и «неработающие» нормы законодательства в сфере защиты интересов детей и родителей при прекращении родителями семейных отношений. Особое внимание уделено проблемам исполнения родительской обязанности по содержанию ребенка в аспекте конфликта интересов ребенка и супруга его родителя, не являющегося вторым родителем. Показаны точки пересечения в правовой регламентации при совпадении в лице плательщика алиментов двух специальных семейно-правовых статусов - родителя и супруга. В результате сформулирован вывод о необходимости укрепления правового положения детей, рожденных вне брака, и их родителей. Предложены направления научного поиска достижения баланса в защите интересов участников родительских правоотношений, а также рекомендации по совершенствованию правоприменительной практики и пути обновления семейного законодательства в сфере защиты прав родителей и детей, в том числе законодательства об алиментах.
88-96 378
Резюме
В статье анализируются изменения правового института государственного экологического надзора, введенные с 1 января 2015 г. Федеральным законом от 21 июля 2014 г. № 219-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон "Об охране окружающей среды» и отдельные законодательные акты Российской Федерации"». Цель: дать оценку законодательным нововведениям с точки зрения их достаточности, эффективности и непротиворечивости. Методы: в ходе исследования были использованы как общенаучные, так и частнонаучные методы научного познания: диалектический, формально-логический, формально-юридический, сравнительно-правовой, юридико-технический. Результаты: автор приходит к выводу, что при обновлении экологического законодательства избежать многочисленных правовых пробелов и коллизий не удалось. В частности, не определены особенности организации и порядка проведения проверок при осуществлении государственного экологического надзора (за исключением такого его подвида, как земельный). Выбор объекта негативного воздействия на окружающую среду в качестве объекта государственного надзора создает сложности при разграничении полномочий федеральных и региональных органов власти в рассматриваемой области. Очевидно, что один субъект предпринимательской деятельности может эксплуатировать несколько объектов, подпадающих под разные критерии - и федерального, и регионального надзора. Соответственно, новые правила не только приведут к увеличению количества проверок со стороны органов разных уровней. Неопределенность в вопросе разграничения полномочий контролирующих органов на практике породит очередную волну дел об оспаривании действий и решений, принятых по итогам проверок. Полагаем совершенно необоснованной отмену правила, позволяющего избежать дублирования проверок. Введение новых критериев разграничения объектов надзора требует обновления перечней объектов, подлежащих федеральному экологическому надзору. Такая работа уполномоченным органом не проведена до сих пор, что порождает сомнения в легитимности проверок, проводимых с июля 2015 г. Следует устранить указанные пробелы и коллизии как можно быстрее. В противном случае реформа государственного экологического управления так и не состоится.
97-104 369
Резюме
Проблема уголовной ответственности юридических лиц широко обсуждалась в отечественной правовой доктрине с самого начала демократических реформ 90-х гг. XX в. Один из проектов УК РФ предусматривал уголовную ответственность организаций за совершение ими экологических преступлений. Однако научное сообщество категорически отказалось от указанной идеи, объясняя это тем, что к юридическим лицам невозможно применить основополагающие принципы уголовного права из-за отсутствия у организации сознания и воли. Одной из проблем, с которой столкнулись ученые в ходе разработки концепции уголовной ответственности организаций, явился перечень преступлений, в которых юридическое лицо может выступать субъектом. Одни авторы полагают возможным определить общие условия ответственности юридических лиц, а перечень соответствующих преступлений оставить открытым. Такой подход, например, реализован в Проекте федерального закона, подготовленным Следственным комитетом РФ. Другие авторы считают необходимым определить данный перечень исчерпывающим. Подобная позиция изложена, например, в Проекте федерального закона № 750443-6. В статье предлагается сформировать исчерпывающий перечень преступлений, за совершение которых юридическое лицо может быть привлечено к уголовной ответственности, на основании следующих критериев: 1) преступление должно соответствовать правовой природе юридического лица; 2) юридическое лицо должно быть в преступлении субъектом, а не орудием совершения общественно опасного деяния; 3) преступления юридических лиц должны обладать повышенной общественной опасностью; 4) в перечень должны быть включены наиболее часто совершаемые организациями общественно опасные деяния; 5) наличие международного договора, предусматривающего возможность установления уголовной ответственности для юридических лиц.
105-115 1446
Резюме
В статье раскрывается концептуальная идея основания ответственности за соучастие в преступлении в уголовном законодательстве России. Утверждается, что ответственность за соучастие базируется на соединении основных положений теорий акцессорности и самостоятельности ответственности соучастников, а само соучастие возможно только при наличии основания ответственности исполнителя, напротив, исключение ответственности исполнителя делает невозможным ответственность других лиц по правилам о соучастии, что, однако, не исключает их самостоятельной ответственности за индивидуально совершенное преступное деяние. С позиции уголовного закона, теории и судебной практики выработано согласованное понимание узловых признаков соучастия в преступлении, показана их роль в решении частных вопросов квалификации преступлений, совершенных в соучастии, таких как: особенности причинной связи при соучастии, временные границы соучастия, соучастие в преступлениях с двумя формами вины, форма и содержание вины соучастников, «не-удавшееся» соучастие.
МЕЖДУНАРОДНОЕ ПУБЛИЧНОЕ ПРАВО
116-125 775
Резюме
В современную эпоху глобализации стремительно возрастает роль международного правового регулирования различных групп отношений. Активизировались дискуссии о появившемся в сфере международных отношений явлении наднациональности и его соотношении с категорией государственного суверенитета. Данное явление провоцирует немало изменений в сфере правового регулирования отношений в общемировом масштабе. Что касается вопроса влияния наднациональности на суверенитет государства, то автор заключает следующее. Наблюдая передачу государствами - членами международной организации в результате «наднационализации» лишь некоторых своих суверенных полномочий органам этой организации, мы становимся свидетелями деформации представления о священности и абсолюте государственного суверенитета в его классическом понимании. Как следствие, существует риск фактического ограничения суверенитета государства с точки зрения его полноты и абсолюта. В результате анализа позиций исследователей по изучаемой проблематике и выявления основных признаков надгосударственности (наднациональности) сделан вывод, что из двух существующих моделей наднациональности предпочтительной является неинституциональная, которая олицетворяет собой, с точки зрения автора, внеорганизационно-договорную форму международной интеграции. В настоящее время наблюдается тенденция увеличения роли и влияния международного права на национальные правовые системы не только в сфере торгового регулирования, но и в иных областях (например, в сфере обращения с отработавшим ядерным топливом и радиоактивными отходами). В результате происходит унификация существующих правовых систем, способствующая умалению уникальности и идентичности государств и народов, которые являются неотъемлемым условием обеспечения их национальной безопасности в современном мире. Наднациональное правовое регулирование происходит, в частности, под эгидой защиты прав и свобод человека. Однако такой лозунг, по всей видимости, служит лишь формальной вывеской международного правового движения и не имеет права на существование ввиду неразрывности и равноценности трех групп интересов «личность - общество - государство». Автор статьи приходит к следующему выводу: чтобы противостоять указанным процессам, исключающим прогрессивное развитие стран и народов и их процветание, государствам необходимо обеспечить разумное сочетание средств национального и международного правового регулирования, не допускающее смешения сфер их действия, и разработать внутренние механизмы защиты прав и интересов субъектов общественных отношений.
126-130 712
Резюме
Предметом настоящей статьи является изучение международно-правовых основ оказания правовой помощи по гражданским и торговым делам между Российской Федерацией и Французской Республикой. Анализируются три основные группы источников международно-правового регулирования. К первой относятся договоры, охватывающие практически все аспекты правовой помощи по гражданским и иным категориям дел. Вторую группу составляют международные договоры, регламентирующие отдельные виды и/или формы правовой помощи. К третьей группе относятся международные акты, непосредственно регулирующие другие вопросы, но содержащие отдельные нормы об оказании правовой помощи. На основе проведенного анализа сделаны выводы о том, что договорные отношения в рассматриваемой сфере имеют давнюю историю и характеризуются устоявшимися правовыми связями, однако вопросы оказания правовой помощи урегулированы фрагментарно, поэтому международное договорное сотрудничество нуждается в дальнейшем развитии и совершенствовании. Поскольку Российская Федерация и Французская Республика относятся к государствам романо-германской системы права, наиболее приемлемым вариантом взаимного сотрудничества может являться заключение двустороннего договора, охватывающего основные виды и формы оказания международной правовой помощи. Правовое сотрудничество может быть продолжено и с учетом подхода к этому вопросу Европейского Союза.
СРАВНИТЕЛЬНОЕ ПРАВОВЕДЕНИЕ
131-141 1006
Резюме
Формируя рыночные отношения, российский законодатель стремится адаптировать разработанные ранее принципы исполнения обязательств к современным условиям с учетом зарубежного опыта. Рассмотрены характерные для стран романо-германской правовой семьи положения, включающие «некоторые общие принципы, которые законодатель не конкретизировал в позитивной норме», и российское законодательство, основанное на судебной практике и закрепляющее «принципы права, обладающие высшим авторитетом и являющиеся критерием и мерой оценки правомерности всех нормативных актов». Исследована научная позиция относительно сущности и значения принципов права, совпадающая с видением немецких цивилистов и практиков. При этом дан сравнительный анализ принципам исполнения обязательства, принципу добросовестного поведения субъектов, особенностям ограничения принципа реального исполнения обязательства, отказа от договора (исполнения договора) или от осуществления прав по договору, принципу сотрудничества, принципу экономичности исполнения, которые, по мнению авторов, в сочетании с иными принципами, включая общий принцип добросовестности в гражданском праве, могут служить определенным ориентиром в практической области. Среди принципов исполнения обязательств в российском праве особое внимание уделено принципу недопустимости одностороннего отказа от исполнения обязательства и связанной с ним неоднозначной судебной практике. Отмечены особенности закрепления вышеуказанных принципов странами СНГ в стандартах, а в законодательствах зарубежных стран - в директивах. Предложено закрепить в ГК РФ определение условий стандартного договора, переняв опыт Германии, что послужит гарантией соблюдения баланса интересов сторон договора, а также средством защиты от злоупотребления свободой договора со стороны экономически более сильного контрагента.
КОММЕНТАРИЙ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА
142-154 1893
Резюме
В статье рассмотрены модели формирования органов опеки и попечительства в России: 1) государственная - в качестве исполнительных органов субъектов Российской Федерации; 2) смешанная - в качестве органов местного самоуправления с переданными государственными полномочиями по опеке и попечительству; 3) муниципальная - в качестве органов местного самоуправления с собственными полномочиями по опеке и попечительству. Исследование показало, что практика правового регулирования в субъектах Российской Федерации тяготеет к смешанной модели формирования органов опеки и попечительства, однако процесс выбора данной модели в настоящее время не завершен. Поднимается вопрос регулятивной и контрольной роли федерального уровня государственной власти в сфере опеки и попечительства в свете русско-американских отношений по международному усыновлению детей. В сфере международного опыта рассмотрена также муниципальная модель органов опеки и попечительства на примере ряда европейских стран, для которой характерно предоставление широких полномочий органам местного самоуправления по опеке и попечительству и недостаточный контроль со стороны государства. Автор выступает с критикой данной модели в силу исключения ответственности государства за обеспечение прав детей. Обосновывается необходимость утверждения государственной природы полномочий по опеке и попечительству, что связано с их значимостью для обеспечения прав человека, особенно такого специального субъекта гуманитарных отношений, как ребенок. Рассмотрены основные функции органов опеки и попечительства, которые выделены в зависимости от субъекта, чьи права требуют защиты: совершеннолетние граждане, признанные судом недееспособными, ограниченно дееспособными; несовершеннолетние: а) воспитывающиеся в семье, б) находящиеся в трудной жизненной ситуации, в) оставшиеся без попечения родителей, г) оставшиеся без попечения родителей и устроенные в семьи. Автор приходит к выводу, что круг полномочий органов опеки и попечительства и механизмы обеспечения прав детей различаются в зависимости от категории несовершеннолетних, поскольку требуются различные меры по обеспечению прав различных категорий детей. Выявлены пределы полномочий органов опеки и попечительства в свете принципа недопустимости произвольного вмешательства в дела семьи.
МЕЖДИСЦИПЛИНАРНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
Механизм защиты прав и законных интересов потерпевших от преступлений криминалистическими средствами
155-163 381
Резюме
Статья посвящена анализу современного состояния защиты прав потерпевшего криминалистическими средствами. Автор аргументирует, что криминалистика как уголовно-правовая наука, столкнулась с необходимостью определения ее соотношения с уголовным процессом через призму таких концептуальных критериев, как цель и задача познания. Основное назначение криминалистики в настоящее время заключается в способствовании сокращению числа случаев, по которым установление следовой информации (и, следовательно, собирания достаточных доказательств) не произошло по субъективным причинам. Именно криминалистика призвана способствовать оптимизации правоприменительной практики, внедрению новых научно-технических разработок.
ПРАВОВАЯ НАУКА И ЗАКОНОТВОРЧЕСТВО
164-172 424
Резюме
В статье анализируется полный текст проекта нового КоАП РФ с позиций современного понимания и толкования норм его важнейшего административно-правового института - института административной ответственности. Показана недооценка роли административно-правовой науки в разработке законопроекта, не позволившая в очередной раз привести его название, форму и содержание в соответствие с современными достижениями административно-правовой науки, правовыми позициями Конституционного Суда РФ и новыми конституционно-правовыми реалиями. Делается вывод о том, что в целом законопроект, если он будет принят Государственной Думой Российской Федерации в таком виде, не способен реально обеспечить единство цели, последовательность, внутреннюю непротиворечивость правового регулирования всего комплекса общественных отношений, составляющих институт административной ответственности.
СОВЕРШЕНСТВОВАНИЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА
173-181 1172
Резюме
Статья посвящена основным спорным вопросам учения о невозможности исполнения обязательств. Автор анализирует отдельные виды невозможности исполнения - фактическую и юридическую, объективную и субъективную, случайную и виновную, первоначальную и последующую. Несмотря на многовековую историю анализируемой правовой конструкции, она остается дискуссионной. Предметом настоящего исследования являются доктринальные представления о невозможности исполнения обязательств и соответствующие нормы Гражданского кодекса РФ, которые претерпели в 2015 г. существенные изменения. Выделяется два подхода в теории к вопросу о правовых последствиях неслучайной невозможности исполнения обязательства. Первый подход: при такой невозможности исполнения обязательство прекращается, но возникает новое охранительное обязательство, в рамках которого к ответственной за это стороне должны применяться определенные санкции. Второй подход, более традиционный, исходит из того, что обязательство прекращается в силу невозможности исполнения полностью только в случае, если последняя вызвана обстоятельством, за которое ни одна из сторон не отвечает. Автор приходит к выводу о том, что первый из указанных подходов более предпочтителен. В рамках этого подхода справедливым будет вывод о том, что обязательство (регулятивное) прекращается и тогда, когда невозможность его исполнения вызвана обстоятельством, за которое та или иная сторона отвечает. Между тем для применения данного подхода на практике необходимо изменить п. 1 ст. 416 Гражданского кодекса РФ, предлагается вариант таких изменений. В связи с этим признается обоснованным отрицание научности деления невозможности исполнения обязательства на объективную и субъективную, а также на случайную и виновную. Автор присоединяется к позиции тех ученых, которые отстаивают неправильность использования первоначальной невозможности исполнения обязательства в качестве безусловного основания признания соответствующей сделки недействительной. Критически оцениваются некоторые изменения, внесенные в статьи 416 и 417 Гражданского кодекса РФ в 2015 г. в порядке реализации Концепции развития гражданского законодательства РФ.
182-191 514
Резюме
Проблема поиска путей концептуального изменения в понимании охраны труда как системы сохранения жизни и здоровья работников в последние годы прослеживается как в исследованиях российских ученых-правоведов, так и в нормативных документах программного и правоустанавливающего характера. Основной задачей новой системы управления охраной труда становится переход к оценке профессиональных рисков и управлению ими. Качественное решение этой задачи может быть достигнуто путем трансформации национального института управления профессиональными рисками в русле признанных международным сообществом тенденций. В статье приводится сравнительный анализ моделей правового регулирования систем оценки и управления профессиональными рисками, используемых в системе координат международного и европейского трудоправового регулирования и в российском трудовом законодательстве, формулируется вывод о существенных различиях указанных моделей, возникших вследствие различий в трактовках понятия «профессиональный риск» в европейской и российской правовых традициях. В работе рассматриваются перспективы развития национального института охраны труда в сфере управления профессиональными рисками, при этом акцентируется внимание на необходимости обновления и пополнения уже сложившейся правовой базы, «обслуживающей» систему управления профессиональными рисками, в части внедрения процедур выявления и оценки профессиональных рисков (в особенности, рисков психофизиологического характера) и опасностей, связанных с осуществлением трудовых (профессиональных) обязанностей, условий осуществления внутреннего контроля (самоконтроля) соблюдения трудового законодательства и иных нормативных правовых актов, содержащих нормы трудового права. Воплощение в трудовом законодательстве новой концепции охраны труда, основывающейся на идее управления рисками повреждения здоровья работников, потребует корректировки ряда ныне действующих правовых норм, принципиально ей противоречащих. С введением процедуры специальной оценки условий труда были изменены правовые нормы о сокращении рабочего времени и порядке предоставления дополнительных отпусков лицам, работающим во вредных или опасных условиях труда: «защита временем» лиц, работающих в таких условиях труда, может заменяться денежной компенсаций, которая не является удовлетворительным способом профилактики наступления профессионального риска. В заключение подчеркивается важность достижения концептуальной целостности законодательства в духе преобладания профилактической направленности в правовом регулировании охраны труда.
ВОПРОСЫ ПРАВОПРИМЕНЕНИЯ
192-201 329
Резюме
Между субъектами отношений, связанных с поступлением на государственную гражданскую службу, ее прохождением и прекращением, могут возникать разногласия, обусловленные различным пониманием ими своих субъективных прав, обязанностей и юридически значимых интересов, а также способов их реализации. Такие разногласия в случае невозможности урегулирования самими спорящими сторонами передаются на разрешение компетентными органами посредством установленных законом процедур и приобретают характер служебного спора. В литературе по административному праву служебный спор рассматривается как разновидность административно-правового спора. Однако этот подход вызывает серьезные сомнения, поскольку служебные споры связаны не с осуществлением государственным органом публичных функций в рамках своей управленческой компетенции, а с реализацией им как субъектом служебных отношений полномочий по управлению трудом государственных гражданских служащих и формированию кадрового состава для обеспечения собственной деятельности. Доказывается, что субъектный состав служебных споров, их предмет, а также порядок разрешения по сути не отличаются от аналогичных характеристик трудовых споров, поэтому отсутствуют основания для рассмотрения служебных споров в качестве самостоятельного вида правовых споров. Отмечается, что законодательное определение индивидуального служебного спора охватывает только служебные споры по вопросам применения законов, иных нормативных правовых актов о гражданской службе и служебного контракта, т. е. «споры о праве», и не включает в себя разногласия по поводу реализации законных интересов гражданского служащего, которые могут быть удовлетворены при установлении новых или изменении существующих условий служебного контракта, т. е. «споры об интересе», что не исключает возможности возникновения такого рода разногласий. Что же касается коллективных служебных споров, то действующим законодательством о гражданской службе понятие «коллективный служебный спор» не предусмотрено, между тем Закон о госслужбе не содержит и прямого запрета на такого рода споры в сфере гражданской службы.
ИСТОРИЯ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА
202-230 786
Резюме
В статье ставится вопрос о необходимости в исторических исследованиях четкого разграничения исторического и современного содержания терминов. В данном случае речь идет о терминах: самодержавие, абсолютизм и теократия. Термин «самодержавие» имеет историческое и современное значение. В XII-XVII вв. им обозначалась только независимость и суверенность государства; носитель верховной власти, называемый самодержцем, воспринимался как государь, независимый ни от какого другого властелина, не платящего дани, т.е. суверенный государь. В этот исторический период термином «самодержавие» определялись независимость и суверенность государя и возглавляемого им государства, как во внутренних, так и особенно, внешних отношениях. Абсолютная монархия («абсолютизм») как форма правления начала складываться только во второй половине XVII в., а свое юридическое оформление получила в первую четверть XVIII в. В этот период термин «самодержавие» изменяет свою семантику, переходя от широкого значения - суверенность государства, к ограниченному, характеризующему верховную власть в ее внутреннем функционировании, обозначая ее как неограниченную монархию («абсолютизм»). С этого времени термины «самодержавие» и «абсолютизм» становятся синонимами. В таком значении они применяются и в настоящее время, поэтому, представляется, что для адекватной характеристики этапов государственного строительства в России необходимо четко различать историческое и современное значение таких ключевых терминов средневековых законодателей и мыслителей, как «самодержавие» и «абсолютизм». Советская и отчасти современная гуманитарная наука в основном воспринимает термин «самодержавие» только в современном его значении - абсолютизм, без соотнесения со временем возникновения, выяснения первоначального значения и последующей эволюции, что часто приводит исследователей к утверждению о возникновении абсолютизма в России уже в XV-XVI вв., называя при этом форму правления «самодержавной деспотией» (Д.Н. Альшиц, Я.С. Лурье и др.), «неограниченным самодержавием» (в значении «абсолютизм» - С.А. Орлов, В.А. Георгиев и др.); «земским самодержавием» (А.Ю. Дворниченко, Ю.В. Кривошеев); «православным самодержавием» (Р.Т. Мухаев, Ю.В. Пуздрач, И.Я. Фроянов). Соответственно, политические доктрины этого периода характеризуются как «доктрины русского самодержавия», «самодержавного абсолютизма» (Н.В. Асонов); «развитое учение о самодержавном единовластии» (А.В. Каравашкин, А.Л. Юрганов). Объяснить такой анализ средневековых категорий возможно только приверженностью к традициям, сложившимся во второй половине XIX в. - начале XX в., восходящим к формуле: «самодержавие, православие и народность», усвоенным и тиражированным в советский период. Между тем точка зрения на форму правления, сложившуюся во второй половине XVI - середине XVII в., как на сословно-представительную монархию практически разделяется всеми историками-юристами и излагается во всех учебных курсах по дисциплине «История государства и права России» и «История политических и правовых учений». Разногласия между исследователями, как представляется, имеют две основные причины: первая - игнорирование исторического содержания термина «самодержавие», и экстраполяция на Средние века его современного значения - «абсолютизм»; вторая - подмена элементов формы государства: формы правления (организация верховной власти) политическим режимом (совокупность средств методов реализации верховной власти в государстве). В большинстве вышеприведенных высказываний совмещены оба элемента формы государства: форма правления и политический режим. В статье утверждается давно назревшая необходимость выработать единую методологию употребления терминов, характеризующих средневековую государственность и сопровождающую ее политико-правовую идеологию, применяя термины ключевого аппарата средневековых законодателей и мыслителей в их историческом, а не современном значении.
НАУЧНОЕ СООБЩЕНИЕ
231-238 531
Резюме
Применение в трудовом законодательстве правовых конструкций и юридических подходов, свойственных гражданскому праву, приводит к появлению неэффективных правовых норм. Примером такой неоправданной рецепции могут служить отдельные нормы Трудового кодекса РФ об участии законных представителей работодателей из числа физических лиц с пороками воли. Представительство в трудовом праве существует как самостоятельное правовое явление, отличное от представительства в его цивилистическом понимании. Цели представителя работодателя - физического лица из числа несовершеннолетних и ограниченно дееспособных, с одной стороны, своими действиями санкционировать возникновение трудовых отношений с их участием (создать необходимый по закону юридический факт), с другой стороны, - максимально обеспечить защиту их прав и законных интересов. Часть 9 ст. 20 Трудового кодекса РФ предусматривает право законных представителей недееспособных граждан от их имени заключать трудовые договоры с работниками в целях личного обслуживания этих физических лиц и помощи им по ведению домашнего хозяйства. Такая правовая конструкция представляется нежизнеспособной и неэффективной. Она не учитывает частнопубличный характер трудовых отношений, а также наличие у сторон трудовых прав и обязанностей как имущественного, так и неимущественного свойства. Нормы о дополнительной ответственности представителей работодателей - физических лиц с пороками воли в силу недостаточной правовой определенности также требуют дальнейшего совершенствования. В частности, по вопросам определения максимального периода задержки выплаты заработной платы, после которого требования по выплате следует адресовать представителю. Анализируя правовые нормы Трудового кодекса РФ о полномочиях представителей работодателей из числа физических лиц с пороками воли, следует сделать вывод о том, что представитель в отдельных случаях замещает собой представляемое лицо, а в отдельных - присоединяется к нему в качестве специального субъекта, содействуя в реализации трудовых прав и их защите, а также обеспечивая гарантии трудовых прав работников указанных работодателей.
ISSN 1729-5920 (Print)
ISSN 2686-7869 (Online)
ISSN 2686-7869 (Online)