Название статьи и выбор темы навеяны прочтением работы итальянского историка, культуролога и семиотика Умберто Эко «Отсутствующая структура» (М., 2004). Автора множества текстов на самые разнообразные сюжеты - от кулинарии до описания повседневной жизни отдельных сообществ различных исторических эпох - достаточно сложно идентифицировать с точки зрения его научной специализации. В то же время тексты узнаваемы по каким-то неуловимым свойствам, определяемым наличием некоей общей, но невидимой структурой понимания и восприятия действительности - ее внутренним концептом или мироощущением. Вокруг этого феномена и выстраиваются логика и содержание исследуемых предметов. Какое это имеет отношение к пониманию логик построения систем традиционного и современного знания, в том числе юридического? На мой взгляд, самое непосредственное. Юридическое знание - органическая часть правовой реальности. Его движение определяется собственными процессами самоорганизации, весьма далекими от тех разделений на дисциплины и профессии, в которые ее вложили научно-образовательные сообщества конкретных эпох и культур, обеспечивающие производство и распространение знания, исходя из интересов его исторических потребителей. Юриспруденция как система знаний и система квалификаций по научным степеням подчиняется различным принципам. Проявления этого различия обнаруживают себя во внутренней способности юридического знания выстраивать разнообразные комбинации понятий и определений на пересечении или за рамками формальных дисциплинарных систем. Формирование междисциплинарных комплексов юридических знаний, таких как социология и антропология права, правовая психология, культурно-историческая юриспруденция и другие возможные и мыслимые сочетания предметов, методов и языков описания и объяснения феноменов права и государства, отражает и фиксирует этот процесс. Именно в них, в отличие от санкционированной дифференциации систем знаний и профессий, дается действительная картина становления, функционирования и перехода социальноправовых институтов из одного исторического состояния в другое, отвечающее культурным смыслам и запросам того или иного конкретного общества и времени. Представленный материал является нескромной попыткой ответить на критические замечания в адрес теоретической юриспруденции, которые были высказаны профессором В.В. Лазаревым в ряде статей за 2013-2015 гг.¹

Автор обосновывает необходимость расширения и дополнения общепринятой в теории государства и права классификации юридических коллизий. Это обусловлено усложнением общественных отношений, составляющих предмет правового регулирования, а также процессами дифференциации и интеграции в праве. В статье поддерживается рассмотрение коллизий на двух базовых уровнях: 1) сущностно-содержательном и 2) правовой формы (внутренней и внешней). Приводятся аргументы в пользу распределения коллизий по данным критериям. Конкретными примерами из действующего законодательства подтверждается указанная градация. Между тем отдельные виды юридических коллизий отраслевого характера не охватываются существующей классификацией. Отмечается, что отечественной юриспруденцией чаще всего обращается внимание на различие в содержании правового регулирования объектов, форм и т.д. Однако игнорируются противоречия в целях правового регулирования, в ценностях, принципах, т.е. коллизии правовой идеологии, заложенной в отдельных правовых установлениях. Специальное внимание уделено разрешению коллизий в области уголовного законодательства, которое отличается большой спецификой. Одной из сложных проблем в сфере разрешения юридических коллизий является преодоление противоречий между национальным и международным правом. Такого рода коллизии имеют не столько правовое, сколько политическое содержание. Отсюда сложность выбора приоритетов при разрешении этих коллизий. Пересмотр типологии юридических коллизий повлечет изменение способов их разрешения, в частности, позволит разграничивать коллизии норм права и их конкуренцию.

В современных условиях развития юридической действительности международно-правовая и национально-правовая системы нуждаются в должной охране со стороны правовоохранительной системы, главным инструментом которой является юридическая ответственность. Защита интересов общества и государства обеспечивается целым комплексом мер юридической ответственности, объединяемых общим типом - публично-правовой ответственностью. Неоднозначность в понимании категории «публично-правовая ответственность» обусловливает неопределенность в понимании ее правовой природы и содержания как в теории, так и на практике. В статье обосновывается необходимость обособления публично-правовой ответственности, исходя из потребностей углубления знаний о публичном праве, обеспечения полноценной защиты интересов государства и общества, систематизации и повышения эффективности данной правовой категории во всех ее проявлениях, а также с учетом важности повышения правового качества и практической ориентации актов официального толкования соответствующих норм. На основе изучения комплекса отечественных доктринальных и правоприменительных (судебных) позиций были выявлены базовые особенности публично-правовой ответственности. Целью установления и применения публично-правовой ответственности является защита законных интересов государства и общества посредством обеспечения действия норм публичного права. Сфера применения публично-правовой ответственности ограничена социальными связями, в которых затрагивается общественный интерес и которые могут быть связаны с реализацией и публичных, и частных прав. Основными формами проявления публично-правовой ответственности являются конституционно-правовая, уголовная и административно-правовая ответственность, по поводу иных форм ответственности возникают дискуссии. Официальное закрепление публично-правовой ответственности имеется в нормах публичного права и зависит от принадлежности ответственности к тем или иным отраслям национального права или к международной правовой системе. Фактическим основанием публично-правовой ответственности является публичное правонарушение, которое должно быть основано на вине нарушителя права и иметь полный состав. Потенциальными субъектами публично-правовой ответственности являются коллективные и индивидуальные субъекты права. Реализация публично-правовой ответственности возможна в принудительной и в добровольной форме, а особенности механизма (порядка) ее возложения зависят от вида ответственности и от органа, применяющего соответствующие санкции. Высшими судебными инстанциями России в различных (не связанных между собой) актах излагаются общие правила возложения публично-правовой ответственности. По результатам исследования автором сформулированы итоговые выводы.

В условиях развертывания процесса утверждения правовой российской государственности перед лицом глобальных экологических вызовов современности объективно актуализируется проблема формирования личности как субъекта гармонизации правоотношений в экосфере. Наряду с имеющимися по данному вопросу разработками предлагается его рассмотрение под экософским углом зрения. В этой связи автор приходит к следующим выводам. Обосновывается необходимость осуществления экологизации правосознания граждан Российской Федерации. Это предполагает создание системы их экоправового воспитания, что позволит сформировать в нашей стране генерацию творцов не только правовой, но и экологической государственности. Она и станет основой отечественного «общественного капитала» как ресурса нового постиндустриального качества жизни россиян. В этой связи в условиях реализации стратегии социально-экономического и экологического развития России в целях обеспечения ее устойчивого развития нельзя обойтись без учета следующих факторов: при формировании планов социально-экономического развития страны необходимо последовательно соблюдать принцип экологизации деятельности хозяйствующих субъектов, который, в свою очередь, предполагает внедрение инновационных «зеленых» технологий в экономике на уровне ее менеджмента и практического воплощения энергосберегающих технологий и переход к приоритетному использованию восполняемых источников природных ресурсов наряду со снижением доли невосполняемых природных ресурсов; необходимо следование в правотворческой и правоприменительной деятельности принципу верховенства, приоритетности норм экологического законодательства над нормами природоресурсного законодательства и нормами иных отраслевых нормативных правовых актов, регулирующих субъект-объектные правоотношения в экосфере; компетентным органам при координирующей роли Минюста России в организации правового всеобуча следует акцентированное внимание уделять обеспечению квалифицированного разъяснения правовоспитательным кадровым активом норм экологического и природоресурсного права в их приоритетном соотношении; для квалифицированного осуществления такого рода правовоспитательной работы следует пересмотреть в соответствии с указанными приоритетами содержание учебных программ правового образования, прежде всего на уровне старших классов общеобразовательной школы и среднего профессионального образования, масштабно охватив воспитательным воздействием молодежный контингент, а также соответствующим образом скорректировать правовую подготовку будущих и действующих педагогических кадров, профессионально обеспечивающих преподавание курсов «Основы правовых знаний» и иных учебных правоведческих и экологических курсов.

В работе исследуются правовые акты, регламентирующие порядок привлечения к административной ответственности лиц, обладающих особым правовым статусом. Предложена система классификации лиц, выполняющих определенные государственные функции, основанная на порядке привлечения к административной ответственности. Показаны недостатки правового регулирования института привлечения к административной ответственности лиц, обладающих особым правовым статусом. Раскрыт порядок назначения административного наказания Уполномоченному по правам человека в Российской Федерации, зарегистрированным кандидатам в депутаты Государственной Думы, законодательных (представительных) органов государственной власти субъекта РФ и местного самоуправления; кандидатам на должность Президента РФ, высшего должностного лица субъекта РФ, выборную должность органа местного самоуправления; членам Центральной избирательной комиссии РФ, избирательных комиссий и комиссий референдума с правом решающего голоса, судьям, прокурорам и иным лицам. Рекомендовано систематизировать соответствующие нормы, регулирующие институт привлечения к административной ответственности лиц, обладающих особым правовым статусом, с целью устранения противоречий и восполнения существующих пробелов.

Динамика и содержание процессов, связанных с глобальными вопросами мироустройства, заставляют задуматься над стратегией развития России в условиях формирования многополярного мира и применяемой к ней политики «сдерживания» со стороны США и их союзников. Известно, что Конституция РФ является основным, выполняющим многообразные функции стратегическим документом, политическое и иное значение которого трудно переоценить. Определение вектора конституционного развития России предполагает обсуждение и оценку соответствия содержания Конституции РФ современным вызовам. При этом немаловажное значение в условиях кризиса международного права имеет развитие конституционных начал внешнеполитической деятельности, позволяющее конкретизировать для других государств - участников глобальных процессов информацию об основах международной активности России, сыграть объединяющую роль на основе общих межгосударственных внешнеполитических ценностей. Существующая ситуация усугубляется тем, что при разработке и принятии действующей Конституции Россия выступила реципиентом тех ценностей стран Запада, которыми США и их союзники многократно пренебрегали в отношении других государств. При этом необходимость и возможность реформирования Конституции РФ нельзя оценивать упрощенно. По указанной причине нуждаются в анализе и те риски дестабилизации, которые могут возникнуть при попытках масштабного изменения основного Закона, необходима его оценка как документа, выражающего стратегические цели и приоритеты, соотношение с другими документами, устанавливающими подходы к организации стратегического планирования, стратегию национальной безопасности, действующую в Российской Федерации. Исходя из этого в статье рассматриваются вопросы конституционного развития современной России с позиций стратегического планирования, характеризуется проблематика реформирования Конституции РФ в период переформатирования международных отношений, определяются конституционно-ценностный подход к формированию многополярного мира и роль отечественного конституционализма в развитии демократической многополярной системы, исследуются возможности стратегического планирования в сфере конституционного развития с учетом целей, сопряженных с национальными интересами, анализируются риски, связанные с выработкой и реализацией стратегии конституционного развития.

В статье освещаются новации российского трудового законодательства и иных актов, регулирующих сферу труда, показываются изменения законодательства и практики его применения в 2016 г. как результат обоснованного и согласованного обеспечения интересов сторон трудовых отношений и государства. Отражены законодательные нововведения, касающиеся расширения правовой регламентации содействия занятости, новых глав Трудового кодекса РФ, изменений в понятиях трудовых отношений и трудового договора, внедрения профессиональных стандартов и независимой оценки квалификаций, введения международных норм о неполном рабочем времени, повышения гарантий справедливой оплаты труда и усиления ответственности за ее задержку, дополнений порядка расследования несчастных случаев, совершенствования социального партнерства. Особое внимание обращено на расширяющееся направление государственной политики в области содействия занятости населения, проводимое посредством создания условий для развития негосударственных организаций, осуществляющих деятельность по содействию в трудоустройстве граждан и (или) подбору работников, включая частные агентства занятости, а также для взаимодействия и сотрудничества таких организаций с органами службы занятости. Новыми сферами законодательной регламентации стали отношения по предоставлению труда работников (персонала) третьим лицам, трудовые отношения на микропредприятиях, отношения, касающиеся реализации профессиональных стандартов и введения независимой оценки квалификации. Указаны приоритеты сотрудничества Российской Федерации и Международной организации труда для совершенствования правового регулирования социально-трудовых отношений. Отмечено важное значение для дальнейшего совершенствования трудового законодательства, намеченного к разработке и принятию нового Генерального соглашения между общероссийскими объединениями профсоюзов, общероссийскими объединениями работодателей и Правительством РФ на 2017-2019 годы и новой Программы сотрудничества Российской Федерации и Международной организации труда на 2017-2020 годы.

В статье рассматриваются основные этапы изменений УК РФ в части, касающейся ответственности за коммерческие подкуп и взяточничество в 2011, 2014 и 2016 гг. Дается анализ этих корректив и со ссылками на судебную статистику приводятся данные об их результативности. Показано, что изменения, которые вносились в УК РФ, базировались на результатах изучения практики, соответствующих социологических данных, «увязывались» с положениями иных федеральных законов. Так, предусмотренная ст. 9 Федерального закона от 25 декабря 2008 г. № 273-ФЗ «О противодействии коррупции» обязанность государственных и муниципальных служащих уведомлять об обращениях в целях склонения к совершению коррупционных правонарушений, подкрепленная примечаниями к ст. 291 и 291.1 УК РФ об освобождении от уголовной ответственности только при активном сотрудничестве с органами следствия, сформировала основу мотивации сотрудничества лиц, совершивших преступления, с правоохранительными органами при проведении оперативных мероприятий и следственных действий в целях выявления взяткодателя, взяткополучателя и других причастных к преступлению лиц. В 2015 г. об обращении с предложением дать взятку уведомили 7 453 служащих (по сравнению с 2014 г. рост на 14 %). По результатам этих уведомлений было возбуждено 3 660 уголовных дел (по сравнению с 2014 г. рост составил 27 %), привлечено к уголовной ответственности 2 489 человек (по сравнению с 2014 г. рост - 22 %). Включение в УК РФ Федеральным законом от 3 июля 2016 г. № 324-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» двух новых составов, предусматривающих ответственность за «мелкий коммерческий подкуп» и «мелкую взятку» (ст. 204.2 и 291.2 УК РФ), и отнесение расследования этих преступлений к полномочиям дознавателей должны ориентировать оперативные подразделения и органы следствия на борьбу с представляющими повышенную опасность случаями дачи взяток в крупных, особо крупных размерах организованными группами. До августа 2016 г. занимал должность заместителя начальника Управления Президента РФ по вопросам противодействия коррупции. Принимал участие в подготовке Конвенции ООН против коррупции, был заместителем руководителя российской делегации в Рабочей группе ОЭСР против подкупа иностранных должностных лиц при осуществлении международных сделок и членом делегации Российской Федерации, сформированной для участия в мероприятиях Конференции ООН против коррупции. Сделано предположение о том, что с учетом положений антикоррупционных конвенций ООН, Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) и Группы государств по борьбе с коррупцией (ГРЕКО) (англ. Group of States Against Corruption - GRECO) УК России может быть дополнен нормами об уголовной ответственности за обещание и предложение коммерческого подкупа и взятки. На основе анализа положений международных антикоррупционных конвенций и законодательства некоторых стран предложено под обещанием коммерческого подкупа или взятки понимать достижение договоренности между взяткодателем и взяткополучателем о передаче (даче) и, соответственно, получении коммерческого подкупа или взятки, а под предложением коммерческого подкупа или взятки - умышленные действия (бездействие) лица, непосредственно направленные на реализацию намерения передать предмет коммерческого подкупа или взятки, если при этом передача фактически не была осуществлена по не зависящим от этого лица обстоятельствам.

Решение о том, чтобы обратиться к данной теме, возникло у автора после прочтения статьи А.И. Ситниковой, посвященной модели главы об указанных обстоятельствах, поскольку ряд положений, сформулированных в ней, являются дискуссионными. В настоящей статье проанализированы подходы к концепции модельной главы Уголовного кодекса РФ об обстоятельствах, исключающих преступность деяния, которые высказывались в специальной литературе разными авторами, представившими широкий спектр мнений о нескольких важнейших аспектах, среди них: название главы, необходимость включения в нее новых норм, совершенствование редакции существующих в настоящее время статей, включенных в гл. 8 УК РФ. Дана авторская оценка рассмотренных позиций. Отмечено, что в доктрине весьма редко затрагивался вопрос о необходимости исключения из рассматриваемой главы уголовного закона некоторых нормативных положений. В статье представлена авторская концепция рассматриваемой главы, затрагивающая следующий круг вопросов: уточнение названия главы путем переноса акцента с обстоятельств на правомерное деяние и разрешенное причинение вреда; общие признаки деяний, причиняющих разрешенный уголовным законом вред; отсутствие системности в построении института разрешенного причинения вреда; необходимость исключения из гл. 8 УК РФ непреодолимого физического принуждения и исполнения приказа, которые не соответствуют общим признакам социально полезного или социально допустимого поведения; желательность дополнения главы новыми обстоятельствами (исполнением закона, согласием лица, принуждением к действию, пребыванием среди соучастников преступления по специальному заданию); характеристика предлагаемых видов разрешенного причинения вреда; недостатки действующей редакции ст. 38, 39, 41 УК РФ и пути их преодоления.

В статье на основе современного гражданского законодательства, цивилистической доктрины и правоприменительной практики проведено исследование конструкции рамочного договора (договора с открытыми условиями) в свете реформы гражданского права и законодательства. Анализируется правовая природа рамочного договора (договора с открытыми условиями), выявлена двоякая правовая природа этой конструкции, предлагается внести изменения в действующее гражданское законодательство. Рассматривается актуальная правоприменительная практика относительно проблем квалификации договора в качестве рамочного (договора с открытыми условиями), определения его содержания. Автором делается вывод применительно к ряду дел о некорректном толковании правовой природы и определении содержания этого договора. В сравнительном аспекте выявлены конститутивные признаки конструкций договора с открытыми условиями и рамочного договора, используемых в англосаксонской системе права. Рассматривается применение концепции встречного предоставления к указанным российским и англосаксонским конструкциям. Определены последствия квалификации таких договоров в качестве договоров без встречного предоставления. Исследуются отдельные виды рамочного договора в разных сферах деятельности, в частности договор об организации перевозок грузов, специальное (генеральное) рамочное соглашение об открытии кредитной линии, договор об открытии безотзывной кредитной линии. Рассматриваются их правовая природа и содержание. Исследуются различные доктринальные подходы к данным дискуссионным вопросам, анализируются нормативные положения и правоприменительная практика. Проведено сравнение двух конструкций - специального (генерального) рамочного соглашения об открытии кредитной линии и договора об открытии безотзывной кредитной линии. В качестве сравнительных критериев, в частности, использованы критерии субъектного состава, содержания, применения способов обеспечения исполнения обязательств. Рассматривается правовая природа договора об открытии безотзывной кредитной линии. Автором сделан вывод о смешанной правовой природе договора об открытии безотзывной кредитной линии. Исследовано соотношение договора об открытии безотзывной кредитной линии и опционного договора, выявлены их конститутивные признаки, сходства и различия.

Судебное представительство - традиционный институт процессуального права. Вопрос о его правовой природе относится к числу дискуссионных. В науке гражданского и арбитражного процессуального права по нему выделились два основных направления - «концепция правоотношения» и «концепция действия». При этом автор в результате проведенного анализа отдает предпочтение определению судебного представительства, в том числе по административным делам, как процессуальной деятельности. В качестве новелл КАС РФ, носящих положительный характер, отмечено расширение по сравнению с действовавшим в более ранней редакции ГПК РФ круга случаев, когда суд может признать обязательным участие в судебном заседании представителей органа, организации, лица, наделенных государственными или иными публичными полномочиями, а также наличие в КАС РФ нормы, согласно которой лица, содействующие осуществлению правосудия по административному делу, не могут быть представителями лиц, участвующих в этом деле. Вместе с тем серьезные сомнения вызывает норма ч. 1 ст. 55 КАС РФ, согласно которой представителями в суде по административным делам могут быть только лица, имеющие высшее юридическое образование, что существенно ограничивает возможности защиты прав граждан и организаций по данной категории дел. В то же время при отсутствии какой-либо оговорки в ч. 1 ст. 55 КАС РФ в указанном Кодексе содержится целый ряд норм, позволяющих все же вести административные дела лицам, не имеющим высшего юридического образования, приведенным в настоящей статье, следствием чего является возникновение многочисленных коллизий. Не учтено, кроме того, что в соответствии с действующим законодательством об адвокатской деятельности и адвокатуре адвокатами могут быть и лица, не имеющие высшего юридического образования, а имеющие ученую степень по юридической специальности. Замечание вызывает содержащаяся в ч. 1 ст. 54 КАС РФ формулировка «личное участие в административном деле гражданина не лишает его права иметь по этому делу представителя», поскольку не являющегося личным участие гражданина в деле быть не может. Подобных недостатков в главе о представительстве нового Кодекса содержится немало, и они требуют устранения в будушем.

В статье исследуются трудности, возникающие в ходе проверки сообщений о криминальных деяниях, посягающих на интересы несовершеннолетних, а также их расследования. Такие сложности обусловлены особенностями личности потерпевших, прежде всего уровнем психофизиологического и социального развития. Неразрывно связанные с ними специфика поведения и условия обитания лиц, не достигших 18-летнего возраста, предопределяют объективные признаки совершаемого преступления, в том числе его способ. Эти обстоятельства необходимо учитывать при разработке рекомендаций по раскрытию и расследованию данной группы деяний. Следует обращать внимание практических работников на необходимость поиска, изъятия и исследования материальных следов, образующихся не только в момент, но и до совершения преступления, а также после выполнения субъектом действий, непосредственно направленных на причинение вреда пострадавшему. Применительно к рассматриваемому производству особую роль играют получение объяснений от несовершеннолетнего потерпевшего и его допрос, являющиеся важными средствами собирания доказательственной информации. Однако при подготовке и проведении данных процессуальных действий необходимо учитывать факт вероятного нахождения такого лица в психотравмирующей ситуации. Поэтому значимой является предварительная диагностика состояния несовершеннолетнего. В рамках доследственной проверки для определения способности пострадавшего правильно воспринимать обстоятельства произошедшего, а также давать о них показания целесообразно привлечь специалиста-психолога, который подготовит материал, необходимый в дальнейшем для назначения судебной психологической или психолого-психиатрической экспертизы. Ее производство в зависимости от ситуации может быть актуальным как до возбуждения уголовного дела, так и после вынесения постановления об этом. Эксперты должны ответить на вопрос о возможности участия жертвы криминального деяния при проведении процессуальных действий, в том числе о допустимости повторного допроса. В случае отрицательного ответа такой допрос следует исключить, несмотря на «конвенциальное» право подозреваемого (обвиняемого) оспаривать данные против него показания. Приоритет следует отдавать публичному интересу охраны психического здоровья несовершеннолетнего. В свою очередь, вина предполагаемого субъекта преступления должна обосновываться совокупностью доказательств. В связи с реализацией права подозреваемого (обвиняемого) на защиту разумно предусмотреть введение обязательной аудиовидеозаписи допроса несовершеннолетнего потерпевшего и свидетеля. В целом видится необходимым включение в УПК РФ отдельной главы, посвященной производству по уголовным делам о преступлениях, совершенных в отношении несовершеннолетних.

Несмотря на важность состава преступления для уголовного права, некоторые аспекты его понимания остаются в эмбриональном состоянии. На сегодняшний день признаками состава преступления традиционно считаются те, которые были выделены еще на заре формирования учения о составе преступления. Однако в Особенной части действующего уголовного законодательства отражены такие признаки, которые не вписываются в традиционную схему. В статье определяется их природа. Одни их них не признаются признаками состава преступления. При этом делается вывод, что из Уголовного кодекса РФ подлежат исключению указания на возможность (угрозу) причинения вреда (наступления последствий), а также оспаривание соответствующих действий; заинтересованность и побуждения подлежат замене на мотив преступления, а достоверная известность - на заведомость. Другие признаки, содержащиеся в Особенной части уголовного законодательства, признаются относящимися к составу преступления. В их число входят такие признаки, как заведомость, осознание и преднамеренность. В работе раскрывается их содержание. При этом указывается, что осознание присутствует в Особенной части уголовного законодательства по причине отсутствия отражения психической деятельности по отношению к соответствующим признакам, не относящимся к субъективной стороне преступления, в Общей части.

В последнее время вопросы предотвращения нарушений прав человека привлекают пристальное внимание мирового сообщества. Детальная проработка в практике международных органов по правам человека основных параметров общего международного обязательства государства предотвратить нарушения прав человека, а также межгосударственные дискуссии по разработке концепции ответственности по предотвращению нарушений прав человека свидетельствуют о формировании в современном международном праве нового одноименного принципа - принципа ответственности по предотвращению нарушений прав человека. Целью настоящей статьи является исследование правового закрепления, содержания и правовой природы указанного принципа. Для достижения поставленной цели в статье: 1) выявляются и анализируются основные параметры международного обязательства государства предотвратить нарушения прав и свобод человека в таких отраслях международного права, как международное право прав человека, международное уголовное право и международное право вооруженных конфликтов; 2) посредством сравнительно-правового анализа международных договоров и практики международных органов обосновывается межотраслевой и общепризнанный характер рассматриваемого формирующегося принципа международного права; 3) проводится анализ основных спорных моментов проводимых в рамках международных органов дискуссий по выработке содержания концепции ответственности по предотвращению нарушений прав и свобод человека. Результатом проведенного исследования становится вывод о необходимости кодификации норм о предотвращении нарушений прав человека в современном международном праве на основе, в частности, обобщения соответствующей международной практики, обладающей достаточным единообразием для признания факта зарождения нового межотраслевого принципа современного международного права - принципа ответственности по предотвращению нарушений прав человека.

В статье дается общая конституционная характеристика статуса заморских территорий Великобритании. Обозначены направления взаимодействия Великобритании и заморских территорий. Автором аргументируется позиция о вариативности и номинальности партнерства Великобритании и заморских территорий, постулируемого в Белой книге. На примере заморских территорий Великобритании иллюстрируется, что партнерство имеет ярко выраженный ассиметричный диверсифицированный характер, проявляющийся в аспекте принципиально различающихся подходов организации и осуществления взаимодействия Великобритании и заморских территорий. Кроме того, в рамках партнерства не предполагается взаимодействие (сотрудничество) на основе презюмируемой самостоятельности статуса участвующих в нем сторон для достижения взаимовыгодных целей. В развитие тезиса о номинальности партнерства подчеркивается, что категория суверенитета Королевства, которая в Белой книге заморских территорий квалифицируется в качестве базиса партнерства, исключает самостоятельность заморских территорий, поскольку суверенитет поглощает партнерские отношения, нивелируя его качественные признаки. На основе анализа Соглашения об основании Кипра 1960 г. и Приказа в Совете Королевства 1960 г. рассмотрен конституционный статус суверенных зон Акротири и Декелия как заморской территории Великобритании. Отмечается, что на конституционном уровне Республики Кипр отражен факт наличия и признания британского анклава. В контексте нормативно обусловленной неоспоримости действия суверенного режима Королевства и фактической бесперспективности постановки вопросов об освобождении территории анализируются положения Белой книги заморских территорий Великобритании 2012 г. На основе сравнительно-правового анализа конституционного статуса других военных баз Великобритании в части их администрирования британскими властями подчеркивается, что решение вопроса о курирующем ведомстве (Министерстве обороны или Министерстве иностранных дел) зависит от геополитических интересов, организации эффективного управления территориями, а не только от их военной ориентации. Указывается на обусловленность Приказа в Совете о суверенных зонах Акротири и Декелия спецификой условий и порядка целевого использования территории. Рассмотрены параметры конституционного статуса администратора заморской территории. Проанализированы конституционные фабулы, регламентирующие «ориентиры» осуществления законотворческих функций. В заключение сформулирован вывод о том, что районы Акротири и Декелия являются административно-территориальной единицей в составе Соединенного Королевства, на которые распространяется режим централизованного управления.

В статье рассматривается толкование принципа jus standi Международным судом ООН в случаях применения Конвенции о геноциде «Хорватия против Федеративной Республики Югославия/Сербия». Определено, что позиция Суда в отношении правомерности использования силы по иску, выдвинутому Федеративной Республикой Югославия против десяти стран - членов НАТО, находится в остром противоречии с его позицией в деле «Хорватия/СФР Югославия/Сербия». В своем последнем решении Суд фактически сформулировал исключение из принципа jus standi на основании последствий нескольких факторов: a) так называемого принципа Мавроматтиса; b) принципа релевантного осуществления правосудия; c) принципа competence de la competence; d) владение собственностью судом. Автором сделан вывод о том, что ни один приведенный аргумент не может служить основанием исключения из такого обязательного требования, как jus standi, и, соответственно, позиция Суда в деле «Хорватия против Сербии» представляется продиктованной экстраправовыми факторами.

В статье рассмотрено значение гомеровских терминов, связанных с возмездием. Для обозначения процесса возмездия служат глаголы τίνω/τίνομαι, άποήνω/άποτίνομαι, τίνυμαι, έξαποτίνω, άποτίνυμαι и существительное τίσις. В отличие от τίσις, ποινή в гомеровском эпосе обозначает не процесс, а результат возмездия. Ποινή может представлять собой убийство обидчика или уплату выкупа. С возмездием в гомеровском эпосе связано понятие τιμή. Именно забота о τιμή заставляет героя мстить. Άποινα, хотя и образовано от ποινή, в гомеровском эпосе не связано со мщением. Как ϋβρις, т.е. преступление против богов, обозначается причина мщения. Причиной для мести, связанной с честью героя, является λώβη - обида. Целью мщения в гомеровском эпосе объявляется восстановление «благозакония» - εύνομίη. Мщение не оценивается в эпосе отрицательно. В работе также представлены результаты исследования способов возмездия в мире гомеровских поэм. Выделено семь способов возмездия обидчику: 1) композиции; 2) изгнание; 3) заключение в оковы; 4) кровная месть; 5) божественное возмездие; 6) месть на поле боя за убитого в сражении товарища или родственника; 7) расправа над лицом более низкого социального статуса. Композиции, изгнание, заключение в оковы как формы некровной мести в эпосе противостоят кровной мести, которая заканчивается убийством обидчика. Месть богов в гомеровских поэмах фактически является проекцией человеческой практики в мир богов. Месть на поле боя отличается от кровной мести и по статусу акторов (мстить могут за товарищей, которые не являются родственниками), и по условиям, в которых она осуществляется. Если композиции, изгнание, заключение в оковы, кровную месть, божественное возмездие, месть на поле боя можно считать видами мести, т.е. возмездия, в котором и актор, и субъект имеют примерно равный социальный статус, то расправа над лицом более низкого социального статуса (чаще всего рабом) к мести относиться не может. Автором изучены также взаимоотношения судов и частного возмездия в гомеровском обществе. Судопроизводство и частное возмездие описываются с помощью разных терминов. В гомеровском обществе суды не вмешиваются в сферу возмездия.