Статья посвящена памяти выдающегося профессора, доктора юридических наук Екатерины Ивановны Козловой. Екатерина Ивановна долгие годы возглавляла кафедру государственного права в Университете имени О.Е. Кутафина (МГЮА). Она многое сделала для Университета, воспитала не одно поколение студентов. Профессорско-преподавательский состав помнит Екатерину Ивановну как выдающегося профессора, личность с большой буквы. Екатерина Ивановна вместе с О. Е. Кутафиным стала основоположником современного конституционного права Российской Федерации. В 1993-1994 годах вышел курс лекций в 2 томах «Государственное право Российской Федерации» под редакцией О. Е Кутафина. Можно смело утверждать, что это был первый учебник, в котором закладывались новые подходы к формированию конституционного права в российском государстве. В Конституционном Суде РФ Е. И. Козлова выступала экспертом по тем или иным государственным (конституционным) вопросам. Екатерина Ивановна была классиком при жизни. У нее не было работ, не обращающих на себя внимания. Большинство ее работ были удостоены самой высшей награды, например учебник по конституционному праву, написанный в соавторстве с О. Е. Кутафиным, был удостоен премии Президента РФ в области образования за 2001 год. Память о Екатерине Ивановне Козловой как о прекрасном человеке, выдающемся деятеле, о котором знала вся страна, в области юриспруденции, мудром наставнике навсегда останется в сердцах ее коллег и воспитанников.

Статья посвящена проблематике эволюции конституционного права. Показана значительная роль России в подготовке и принятии конституций Ионических островов 1799 и 1803 гг., а также в создании текстов других проектов конституций для Ионических островов. Оценка вклада России произведена на основе детального изучения научной литературы и архивных материалов в России и на острове Корфу (Греция), что позволило восполнить определенный пробел в российской конституционной истории и поставить вопрос о новой ее интерпретации, а также по-новому оценить особенности движения России к конституционному строю. Российской империи в конце XVIII - начале XIX в. удалось, хотя и не на своей территории, создать такие образцы конституционных документов, которые отражали реформаторский, эволюционный, а не революционный переход к конституционному строю. То есть уже в период раннего конституционализма на практике была выявлена вариативность такого рода конституций, возможность реализации в них разных моделей и интересов при сохранении в целом традиционного управления, что впоследствии было подтверждено практикой многих стран. Конституционализм был обогащен уникальным опытом подготовки конституций в результате согласования позиций множества участников разного ранга из нескольких стран. Российский опыт показал, что и в случае подготовки конституций на территории с иностранным военным присутствием возможен конституционный процесс при активном участии населения и без навязывания ему чуждых образцов. В результате принятия конституций на островах был приобретен конституционный опыт создания полусамостоятельного государства - первый опыт конституционного перехода от колониального состояния к собственной государственности. Конституционно-правовая интерпретация зарубежного практического российского конституционного опыта и дарования конституций «на окраинах» империи открывает новые грани становления современного конституционализма, а исследование связанных с ее созданием событий и фактов делает картину конституционной истории человечества более полной.

Большинством современных демократических государств политические партии признаются необходимым элементом механизма реализации народовластия, в связи с чем партиям должна обеспечиваться возможность быть представленными в выборных органах государственной власти. Теория и практика представительного народовластия являются такой же неисчерпаемой темой для исследователей, как и сам исторический процесс постоянного поиска в динамичном мире новых форм наиболее гармоничного сосуществования общества и государства, гражданина (их объединений) и власти. Политические партии отделены от государства. Деятельность политических партий распространяется на всю территорию страны. Любая политическая партия организуется для того, чтобы отстаивать власть легальным способом, через выборы. Как в России, так и в других государствах партии являются ключевым участником избирательных правоотношений. Основная тенденция современного российского избирательного законодательства связана с расширением основ участия в выборах политических партий не только на федеральном, но и на региональном и муниципальном уровнях. Реальным подтверждением возрастающей роли партий в избирательном процессе является растущее число выборов, проводимых на основании распределения мандатов между партийными списками пропорционально числу поданных голосов. Реформа федерального законодательства, проведенная в 2012 г., стала основанием указанного процесса. Интересен опыт применения зарубежного законодательства, предлагающего разнообразные модели правовой регламентации региональных отделений и структур политических партий. Помимо общих ориентиров в избирательной сфере и выработанных единых избирательных стандартов каждое государство находит собственный, самобытный путь к обеспечению демократичных, легитимных выборов. В статье затрагиваются дискуссионные вопросы избирательного процесса, правовой регламентации политических партий и их отделений и др.

Развитие современного российского государства показывает, что на современном этапе оно не может нормально функционировать без активного включения общественности в данный процесс. Публичная власть идет по пути передачи части своих функций в частные руки по мере возможности и в рамках действующего конституционно-правового регулирования. Многие задачи уже сегодня решают различные институты гражданского общества, оставляя за государством функции «ночного сторожа». При этом не следует останавливаться на достигнутом и ждать новых инициатив от действующей власти. Законодательство позволяет общественности активно включаться в решение публичных вопросов, в том числе влиять на сами органы государственной власти. Развивая такую тенденцию, на суд читателя выносится идея интеграции в правоприменительную практику общественно-государственной аттестации. Суть такой деятельности заключается в том, что уже созданные государственно-общественные формирования (общественные палаты, общественные советы при государственных органах, общественно-наблюдательные комиссии) могли бы проводить свою общественную аттестацию чиновников в рамках законодательства. Государственный служащий получал бы общественную оценку, которая учитывалась бы руководителем соответствующего подразделения при формировании кадрового состава. Безусловно, увольнять сотрудников по итогам такого мероприятия нельзя, так как для этого существуют специальные процедуры, установленные законодательством. Однако решение вопросов о повышении или понижении в должности, поощрении или наказании государственных служащих руководителем структурного подразделения осуществлялось бы проще и понятнее для всех заинтересованных в этом субъектов. Государственно-общественную аттестацию должны проводить специалисты в данной сфере, входящие в состав государственно-общественного формирования при соответствующем органе власти, пользующиеся наибольшим авторитетом (лидеры и активисты профсоюзных движений, представители ветеранских организаций и т.д.). При этом самим органом или государственно-общественным формированием при нем должны быть четко определены требования к лицам, проводящим такую аттестацию. По ее итогам представляется возможным выработать механизм общественного поощрения наиболее добросовестных сотрудников, в том числе представление таких лиц к общественным наградам.

В статье дается определение понятию «конституирование», а также рассматриваются предусмотренные нормами действующего конституционно-правового законодательства формы самоорганизации Государственной Думы Федерального Собрания РФ, региональных законодательных (представительных) органов государственной власти и представительных органов муниципальных образований. Кроме того, в статье уделяется особое внимание таким конституирующим процедурам, как проверка и подтверждение полномочий избранных депутатов, которые широко применялись советскими представительными органами и, по мнению Е. И. Козловой, напрасно не используются в настоящее время. Автором анализируется и сравнивается содержание нормативных правовых актов советского и постсоветского периодов в части регламентации указанных процедур, устанавливается, когда и при каких обстоятельствах в современной России произошел отказ от проверки и подтверждения депутатских полномочий российскими представительными органами, а также предпринимается попытка дать ответ на следующие вопросы: целесообразна и эффективна ли проверка депутатских полномочий, осуществляемая в постсоветское время избирательными комиссиями? Не лучше ли вернуть представительным органам осуществление данной процедуры, которая на протяжении более 70 лет являлась неотъемлемым элементом их конституирования? На основе анализа положений действующего федерального законодательства в статье сделан вывод о том, что проверка полномочий депутата, осуществляемая в настоящее время избирательными комиссиями, недостаточно эффективна. Для решения выявленной проблемы предлагается: во-первых, отнести процедуры по проверке и подтверждению депутатских полномочий к компетенции соответствующих представительных органов; во-вторых, законодательно прописать механизм взаимодействия избирательных комиссий и представительных органов в части проверки депутатских полномочий; в-третьих, дополнить соответствующие нормативные правовые акты нормой, лишающей избранного депутата права решающего голоса до тех пор, пока он документально не подтвердит фактическое прекращение полномочий, несовместимых с депутатским статусом.

В статье дан анализ работ Екатерины Ивановны Козловой - классика государственного права, посвященных народовластию, закономерностям его развития. Прослеживается реализация тенденций и закономерностей развития одного из центральных в науке государственного права институтов, выделенных Е. И. Козловой, - народовластия - в современной конституционно-правовой науке и практике. Исследуются вопросы теоретического наполнения и динамики становления базового термина «воля народа», процесса ее формирования и форм объективизации, субъектов - носителей, выразителей этой воли как в работах Е. И. Козловой, так и в науке современного конституционного права, в решениях Конституционного Суда Российской Федерации. Конституционный императив демократизма российской государственности, революционные изменения в системе народовластия ставят перед научным сообществом задачу: обосновать новый подход к определению российской государственности. Очевидно, что от понимания демократии, ее сущностного наполнения, роли и места в современной государственной и общественной жизни во многом зависит вектор развития государства и права, механизмы их взаимоотношений. Формирование политической воли народа, форм ее выражения, механизмов ее реализации сегодня должны быть целями, определяющими деятельность публичной власти. Инкорпорирование Конституционным Судом РФ в правовую действительность страны новых терминов, наполнение современным содержанием общепризнанных определений требуют систематизации и дополнительного осмысления. С использованием исторического и сравнительно-правового методов исследуется современный процесс демократизации различных сфер управления в широком смысле. Закрепление новых организационных форм представительства воли и интересов многонационального народа Российской Федерации, по мнению автора статьи, подтверждают закономерности и тенденции, выявленные Екатериной Ивановной Козловой. В заключение автор приходит к выводу о значимости конституционных принципов демократизма и народовластия как общих принципов в Конституции России для науки и практики. Екатерина Ивановна Козлова своими трудами внесла значительный вклад в теорию демократии; мысли, высказанные ею более 30 лет назад, актуальны поныне.

В статье рассматриваются проблемы становления и развития органов законодательной и исполнительной власти в субъектах Российской Федерации. Построение системы органов государственной власти субъектов РФ и взаимоотношений законодательной и исполнительной власти должно быть в основном аналогично федеральной, но может учитывать особенности тех или иных субъектов РФ. Отклонение от общей схемы допускается в той мере, в какой такие отклонения соответствуют принципам федерализма и самостоятельности деятельности органов законодательной и исполнительной власти субъектов Федерации в определенных законодательством пределах. Автор показывает, как Конституция РФ принципиально изменила политико-территориальное устройство страны, значительно расширив полномочия субъектов РФ, в том числе - в создании и обеспечении деятельности собственных органов государственной власти. Однако зачастую этот процесс шел без законодательного сопровождения на федеральном уровне. По-разному складывалась ситуация в этом отношении в различных субъектах Российской Федерации. В статье рассматриваются два подхода к формированию этих органов: во-первых, законодательные органы государственной власти, которые создавались с опорой на представительство в законодательном органе интересов отдельных территорий; во-вторых, при формировании законодательных органов государственной власти нередко преобладало стремление создать орган власти, не только представляющий интересы всей территории в целом и заботящийся о балансе различных территорий (городов, районов) этих областей, но и одновременно с надеждой глав администраций контролировать избранные органы власти. Рассматриваются различные виды избирательных систем в субъектах Российской Федерации. В статье прослеживается мысль о том, что в рамках единого государства, проводящего единую политику, взаимно функционируют три ветви власти, каждая из которых выполняет свою функцию в очерченном для нее законом поле.

На основе документальных источников (стенограмм Съездов народных депутатов, Верховного Совета и Конституционной комиссии России) и иных материалов автор, член Конституционной комиссии и председатель Комитета по законодательству ВС, исследует особенности процесса подготовки и подписания Федеративного договора, затрагивает отдельные аспекты политико-правовых дискуссий вокруг него в период мая 1990 - апреля 1992 г. Излагаются взгляды на соотношение Конституции и Федеративного договора таких политических деятелей, как Б. Н. Ельцин, Р. И. Хасбулатов, Р. Г. Абдулатипов, О. Г. Румянцев и др., а также ряда народных депутатов, причастных к конституционному процессу. Автор приходит к выводу, что с точки зрения юридической эти дискуссии касались предмета и формы Федеративного договора, круга его участников и способа инкорпорации в Конституцию, а с позиции политической, естественно, речь шла о том, какая будет создана федерация в стране (в диапазоне от конституционной до договорной, а в качестве промежуточного варианта - конституционно-договорная). В исследуемый период маятник склонялся к этому варианту.

Статья посвящена анализу одного из дискуссионных вопросов конституционного права - предмету данной отрасли права, исследование которого было в центре внимания профессора Екатерины Ивановны Козловой. Взгляды Е. И. Козловой на содержание и характер предмета конституционного права совпадали с позицией О. Е. Кутафина, посвятившего данному вопросу специальную монографию. В статье характеризуются особенности предмета конституционного права, отличающие его от иных отраслей права. Автор обосновывает двойственный характер предмета конституционного права. Анализируя различные мнения ученых, выражающиеся прежде всего в узком или широком подходе к определению предмета конституционного права, автор отмечает, что приверженцы научной школы О. Е. Кутафина и Е. И. Козловой в содержании предмета выделяют основы конституционного строя Российской Федерации, основы правового статуса личности, федеративное устройство, систему государственной власти и систему местного самоуправления. Подвергаются критике взгляды на конституционное право как на общую часть всего российского права, что отвергала и Е. И. Козлова, а также рассуждения о «совокупном предмете всех отраслей российского права» и некоторые иные воззрения на предмет конституционного права. Предмет конституционного права берет свой исток из Конституции, не может выводиться, не опираясь на анализ Конституции РФ и конституционно-правового законодательства. В конституционном праве нередко выделяют государственное право, нормы которого регулируют отношения, в которых участвуют органы государственной власти и органы местного самоуправления. Данный подход не меняет сущностно сложившиеся представления о системе конституционного права и его предмете. В статье также затрагивается проблема отграничения конституционного права от иных отраслей права, отдельные институты которых тесно соприкасаются с институтами конституционного права. Обращается внимание на изменение предмета конституционного права на разных этапах развития государства, обосновывается позиция о том, что современное содержание предмета конституционного права существенно обновилось и расширилось, объясняются причины этого явления. Изложенные в статье проблемы подтверждают вывод Е. И. Козловой о том, что вопрос о предмете и системе отрасли нуждается в междисциплинарном обсуждении.

В отечественной юридической литературе имеется много публикаций, посвященных определению правового статуса высших органов государственной власти в СССР и в России. И если в отношении Верховного Совета (а затем Съезда народных депутатов) СССР в научной литературе давно и прочно сложилось мнение как о верховном органе государственной власти, то в отношении правового статуса Президента Российской Федерации существует множество мнений. Подобное положение вызвано многими причинами как объективного, так и субъективного порядка. К объективным причинам можно отнести небольшой срок существования указанного института в России, а также то, что даже за этот небольшой промежуток времени Конституции РСФСР и Российской Федерации по-разному определяли его правовой статус. К субъективным причинам можно отнести определенную политизированность многих авторов. Почвой для нее послужили общие формулировки Конституции России, свойственные практически всем конституциям, и относительно небольшой срок действия Конституции РФ, который не позволил накопить достаточную правоприменительную практику и солидный массив толкования Конституционным Судом РФ положений, закрепляющих правовой статус высших органов государственной власти России. Поэтому в научной литературе встречаются предложения отнести Президента к исполнительной ветви власти, признать за ним статус отдельной - президентской - ветви власти, показать, что президентская власть не возвышается над другими властями. При этом игнорируются положения самой Конституции Российской Федерации и многочисленные их толкования Конституционным Судом РФ. Учитывая вышесказанное, а также опираясь на основные научные труды профессора кафедры конституционного и муниципального права Московского юридического университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА) Е. И. Козловой и развивая ее научные идеи и выводы по указанной проблеме, автор данной статьи предлагает свою концепцию правового статуса Президента РФ, а также Верховного Совета СССР.

В статье рассмотрены перспективы создания Единого экономического пространства Белоруссии, Казахстана и России. Это образование является принципиально важным шагом на постсоветском пространстве, проявлением мировой интеграционной тенденции. Автор предлагает последовательно развивать нормативно-правовую базу евразийской интеграции, отмечает необходимость сближения законодательств, их унификации в тех сферах, которые определены соглашениями, составляющими договорно-правовую базу Единого экономического пространства. Данные объединительные процессы убеждают, что будущее - за реализацией принципа разноскоростной и разноуровневой интеграции и в поиске новых правовых форм и конструкций для перспективных интеграционных образований, позволяющих сохранять главную конституционно-правовую основу - государственный суверенитет. Миропорядок XX века в международно-правовом смысле основывался на фундаментальном понятии суверенности государства-нации, которое является основным субъектом международного права. Однако этот миропорядок со своими механизмами и институтами, в целом демократического международного общения, постепенно уходит в прошлое, а сам принцип государственного суверенитета перед лицом таких процессов, как интеграция, возникновение новых интеграционных группировок, вызванных самой жизнью, подвергается изменениям. Однако, по мнению автора, это не означает кризиса суверенитета. Применительно к Евразийскому союзу речь пойдет о проблеме распределенного суверенитета, когда «неотъемлемые полномочия» будут распределены между наднациональным центром и государствами, входящими в союз. С точки зрения автора, в виде Евразийского союза предлагается модель мощного наднационального объединения, способного стать одним из полюсов современного мира и при этом играть роль эффективной связи между Европой и динамичным Азиатско-Тихоокеанским регионом. При этом никакой речи о воссоздании Советского Союза, конечно же, не идет, и никакой «реставрации» или «реинкарнации» СССР нет, и уже не будет. Это лишь фантом прошлого, домыслы, спекуляции.

Статья посвящена малоисследованной проблематике соотношения социально-политического и социокультурного феномена российской государственности с текущим конституционно-правовым отраслевым регулированием жизнедеятельности государственно-организованного общества. В работе анализируется структура государственности и ее элементы, а также основные направления, посредством которых отрасль конституционного права способна влиять на развитие отечественной государственности. Автор подчеркивает исключительную необходимость углубленного исследования данного комплекса проблем. Решение указанной задачи позволит находить оптимальные конституционно-правовые средства и способы, имеющие возможность помочь адекватному укреплению российской государственности, а также ориентиры и цели, способные вывести конституционно-правовую науку и практику на качественно новую ступень развития. В статье производится междисциплинарный комплексный анализ элементов структуры современной российской государственности: организации и особенностей функционирования государственно-властной системы; политического режима государства; характера и степени взаимоотношений и взаимопроникновения государственной власти и структур гражданского общества; особенностей суверенитета и территориальной структуры государства; цивилизационной идентификации и самоидентификации государственно-организованного общества; системы общественных «институциональных матриц»; экономической и климатогеографической основы жизнедеятельности; структуры восприятия государственно-организованным обществом народа, государства и государственной власти как целостных социальных феноменов; системы социально-политических обычаев и традиций; идейно-смысловой матрицы общества и особенностей его информационного пространства.

В системе права СССР и России длительное время по примеру Германии основополагающая система правовых норм именовалась государственным правом, тогда как в англосаксонской и романской системах употреблялось наименование «конституционное право». В статье освещается международный опыт в этом вопросе. Отрасль означает ветвь, а конституционное право - скорее ствол, чем ветвь. Поэтому правильнее считать конституционное право основой права, а не ветвью. От этой основы отходят различные ветви-отрасли (гражданское право, уголовное право и др.), базовые принципы которых обычно содержатся в конституционном праве. Термин «государственное право», строго говоря, охватывает все системы норм, регулирующие организацию и деятельность государства, т.е., кроме конституционного права, он включает и такие отраслевые системы правовых норм, как парламентское право и парламентский процесс (не только законодательный), административное право и административный процесс, судебное право и судебный процесс, муниципальное право и муниципальный процесс, а также основные правовые нормы, регулирующие организацию и деятельность вспомогательных государственных органов - прокуратуры (где она отделена от суда), следственных органов (где они отделены от прокуратуры), счетных палат (судов, трибуналов), институтов местного самоуправления, а также институтов, которые бывают как государственными, так и частными, - нотариата, адвокатуры и т.п. В качестве одного из формальных признаков действительной или иллюзорной демократизации в Венгрии, Польше, Румынии, Югославии и в государствах, возникших вследствие ее распада, соответствующую систему правовых норм стали называть конституционным правом. Сейчас в восточноевропейских, бывших социалистических странах, а также в Монголии, как и у нас, с различной скоростью развертывается процесс создания конституционного строя и действительного конституционного права. Сегодня лишь несколько стран пользуются термином «государственное право», подавляющее же большинство обозначает основополагающую систему норм своего права термином «конституционное право», независимо от того, существует там в действительности конституционный строй или нет.

В статье анализируется специфика дефиниций в конституционном праве, подчеркивается их основополагающее значение для остальных отраслей права, разбираются конкретные примеры удачных и неудачных формулировок правовых понятий. По мнению автора, легальные дефиниции, не устанавливая конкретные права и обязанности, тем не менее могут непосредственно регулировать общественные отношения. Констатируется, что в конституционном праве норм-дефиниций значительно больше, чем в иных отраслях. Практически каждый конституционный нормативный правовой акт содержит нормы-дефиниции, которые, как правило, помещаются в «общей части» закона, т.е. как бы вынесены за скобки. В то же время большинство определений, содержащихся в конституционном законодательстве, распространяется либо на всех граждан государства, либо на каждого человека. Например, такие определения, как гражданство, референдум, выборы и др. Наиболее предпочтительная модель формулирования дефиниций должна определяться законодателем в каждом конкретном случае создания нормативного акта в сфере регулирования конституционного права. Необходимо выбирать ту из них, которая наиболее удобна и понятна для правоприменителя, поскольку наибольшую ценность нормы-дефиниции представляют именно для правовой практики, для системы правового регулирования. Делается вывод, что федеративная природа российского государства вполне допускает разнообразие при формулировании норм-дефиниций.

Анализируя особенности взаимоотношений различных субъектов в области информационно-коммуникационных технологий, автор приходит к выводу о необходимости формирования новой отрасли права - права киберпространства. Показано, что современные инструменты правового регулирования (как на национальном, так и на наднациональном уровне) не обладают достаточной эффективностью для упорядочения данных взаимоотношений. В связи с этим подчеркивается важность таких способов регулирования информационно-телекоммуникационного пространства, как саморегулирование и программный код. Также предлагаются конкретные поправки к Конституции Российской Федерации, направленные на большее обеспечение информационных прав граждан. Специфика киберпространства, по мнению автора, заставляет пересмотреть традиционный подход к действию любой правовой нормы в пространстве, во времени и по кругу лиц, поскольку в интернет-среде понятие «пространство» лишается однозначной географической определенности, понятие «время» не привязано ни к какому часовому поясу, а понятие «круг лиц» включает не физических и юридических лиц, а компьютеры и другие устройства, участвующие в сетевом взаимодействии и идентифицируемые по их IP-адресам и другим технологическим деталям. Установление по примеру некоторых авторитарных стран правила о возможности подключения человека к Сети лишь при предъявлении документа, удостоверяющего личность, ведет только к замедлению развития соответствующей страны, к ее выпадению из общего мирового процесса, но никак не стимулирует очищение киберпространства от всего того, что противоречит общепризнанным представлениям о правомерном и должном. Киберпространство постоянно задает все новые и новые вопросы, касающиеся охраны интеллектуальной собственности, а предлагаемые законодателями-традиционалистами ответы, будучи выдержаны в привычной логике разрешений и запретов, с одной стороны, порождают массовое, тотальное нарушение установленного правового порядка, а с другой - способствуют накоплению в нем внутренних логических противоречий.

Авторы анализируют наличие в российском законодательстве правовой базы для реализации требований Конвенции Совета Европы о защите детей от сексуальной эксплуатации и сексуальных злоупотреблений. Анализ проводится в трех сферах профилактики: общей, криминологической и виктимологической. Изменения в законодательстве, произошедшие после ратификации Конвенции, не позволяют в полном объеме выполнить ее требования. Отсутствие системного подхода при имплементации положений Конвенции привело к возникновению противоречий между отечественным законодательством и Конвенцией. Авторы вносят ряд конкретных предложений по исправлению положения.

В статье рассматриваются вопросы о возможной трансформации национального уголовного права под влиянием интеграционных процессов, интеграционного потенциала уголовного законодательства как системы внутригосударственных норм, обеспечивающих правовое регулирование условий наступления уголовной ответственности и правовых последствий совершения таможенных (интеграционных) преступлений и выступающих основанием унификации уголовного законодательства государств - членов ЕАЭС.

Международный форум, ежегодно проводимый в Китае, - значимое событие для специалистов уголовного права, криминологии и уголовно-исполнительного права не только многих стран Азиатско-Тихоокеанского региона, но и России, а также европейских государств. Об этом наглядно свидетельствует представительство на нем ученых и специалистов. Седьмая сессия формально была посвящена проблемам преступности и уголовного права в эпоху глобализации, фактически же обсуждался более широкий круг вопросов, в том числе криминологии (предупреждение преступности вообще и конкретных видов преступлений в частности), пенологии и пенитенциарии (виды и сроки (размеры) наказаний, соответствие наказания социальным ожиданиям, организация их отбывания, реализация целей наказания и т.д.). При этом все выступающие подчеркивали генетическую связь освещаемых проблем с необходимостью пересмотра доктрины и государственной политики в области защиты прав человека. От имени российской делегации на форуме выступили профессора В. А. Уткин (основной докладчик от России), А. И. Чучаев, А. И. Коробеев, В .Е. Квашис, В. А. Авдеев, О. А. Авдеева, А. Г. Кибальник и др.