Автономия воли сторон (lex voluntatis) — один из центральных институтов международного частного права, который в условиях разрастания неправовой материи, множащихся источников норм негосударственного регулирования, а также ввиду концептуализации института «нормы права» (rules of law) в практике мировых арбитражей приобретает новое методологическое значение и требует своего переосмысления. В данной работе проводится исследование института автономии воли сторон с разных ракурсов: как коллизионного принципа, как материально-правового института, как механизма легитимизации норм негосударственного регулирования. Автономия воли сторон сегодня приобретает зримый потенциал юридического основания для конструирования особого, возможно «гибридного», нормативного режима для регулирования трансграничных частноправовых, преимущественно договорных отношений, становится формой выражения права на выбор неправа. Толкование автономии воли через призму материально-правовой теории и в контексте допущения выбора в качестве применимого права норм негосударственного регулирования может представлять собой серьезный риск как для сторон трансграничных контрактов, так и для правоприменителя в части коллидирования права и неправа.

Автор резюмирует: признание того, что институт автономии воли санкционирует право на выбор неправа, фактически означает, что фрагментированное правовое пространство, само по себе существенно отличающееся от государства к государству, может коллидировать со стремительно масштабируемым, еще более неоднородным негосударственным массивом норм, исходящим от негосударственных акторов. Такое состояние нормативной надстройки может быть охарактеризовано как коллизия права и неправа и требует выработки и настройки соответствующей методологии международного частного права.

Одним из самых сложных вопросов гражданского права является определение критериев злоупотребления правом, запрещенного статьей 10 ГК РФ. Среди множества точек зрения по данному вопросу очень широкое распространение в судебной практике получила следующая: о правовом злоупотреблении свидетельствуют негативные последствия, наступившие для третьих лиц в результате осуществления права. Раз эти последствия налицо, то и осуществление права представляло собой злоупотребление. Существенную поддержку такому подходу оказывает Конституционный Суд Российской Федерации, считающий, что норма ст. 10 ГК РФ направлена на реализацию принципа, закрепленного в ч. 3 ст. 17 Конституции Российской Федерации. Исследовав истоки возникновения данной точки зрения и ее правовые основы, автор отметил целый ряд присущих ей недостатков. В частности, она не отграничивает недопустимое причинение вреда от допустимых причиняющих вред другому лицу действий; не учитывает конкуренцию правовых норм; не учитывает, что запрещенное законом причинение вреда является правонарушением и потому не является актом осуществления субъективного права. Эти и прочие отмеченные автором статьи недостатки концепции причинения вреда приводят к выводу, что признак «причинение вреда» сам по себе недостаточен для квалификации деяния в качестве акта злоупотребления правом и применения ст. 10 ГК РФ. Помимо указанного признака, который является необходимым условием для применения ст. 10 ГК РФ, суд должен установить иной (ключевой) фактор — тот, который, по его мнению, позволяет отграничивать правовое злоупотребление от прочих правомерных и неправомерных явлений.

В статье анализируются новеллы гл. 49.1 Трудового кодекса Российской Федерации, введенные с 1 января 2021 г., отмечаются достоинства и недостатки новых подходов законодателя к регулированию дистанционного труда, сформулированы предварительные прогнозы относительно применения новых норм. К достоинствам новой редакции гл. 49.1 ТК РФ отнесено появление возможности сочетать труд «в офисе» с дистанционным режимом работы в соответствии с трудовым договором, отмена ст. 312.5 ТК РФ, содержащей право устанавливать дополнительные основания для расторжения трудового договора с дистанционным работником, упрощение процедуры подписи трудового договора и других документов, необходимых для оформления приема на работу дистанционного работника. В качестве недостатков отмечено отсутствие в новой редакции гл. 49.1 ТК РФ норм об особенностях реализации дистанционными работниками права на объединение в профессиональные союзы для защиты своих прав, а также особенностей расследования несчастного случая на производстве или профессионального заболевания дистанционного работника, отсутствие норм о «праве быть офлайн» в нерабочее для дистанционного работника время, несовершенство юридической техники, связанное с введением в правовое поле двух новых оснований для прекращения трудового договора с дистанционным работником. Автором прогнозируются возможные нарушения нововведенного положения о сохранении заработной платы в полном объеме при выполнении работником трудовой функции дистанционно, что увязывается с наличием в структуре заработной платы стимулирующих выплат, назначение которых рассматривается как право, а не как обязанность работодателя. К числу недостатков относится и отсутствие коллизионных норм в случае выполнения дистанционной работы как иностранными работниками, так и гражданами Российской Федерации, находящимися за ее пределами. В целом новеллы, внесенные в гл. 49.1 ТК РФ, оцениваются автором положительно как расширяющие возможности сторон трудового договора по более активному применению норм о дистанционном труде. Отмеченные же в статье недостатки следует расценивать как материал для теоретического осмысления и обсуждения с целью дальнейшего совершенствования правового регулирования труда дистанционных работников.

В рамках работы проведен анализ проблематики рисков возникновения анклавов, обозначены имманентные угрозы, в том числе анклавизации (феномен «протоанклава») территорий некоторых крупнейших российских городских агломераций. Исследованы актуальные публично-правовые подходы к предупреждению формирования в Российской Федерации национально-этнических анклавов (национальный и региональный уровни правового регулирования), разработаны предложения по оптимизации соответствующих подходов. Обоснована необходимость разработки комплексной федеральной стратегии рамочного характера, охватывающей вопросы пространственного развития, экономики, социальной сферы, миграции, демографии, межнациональной, межконфессиональной, культурной политики. С целью реализации дисперсного способа расселения национально-этнических групп на основе изучения опыта Швеции и Дании аргументируется позиция о рациональности расширения объема полномочий органов местного самоуправления в сфере учета мигрантов, нормативной фиксации возможности проживания мигрантов в пределах конкретных муниципальных образований (нескольких определенных муниципальных образований). Сформулировано предложение о создании единых центров распределения (локации) мигрантов, уполномоченных осуществлять выдачу направлений на работу в конкретных муниципальных образованиях с учетом их запросов (потребности) в данной рабочей силе и аргументированных причин невозможности привлечения проживающих в пределах конкретных муниципалитетов граждан Российской Федерации на соответствующие вакансии. Обращается внимание на необходимость разработки интегрированного информационного ресурса о вакансиях для мигрантов и о предлагаемых им вариантах жилья. Подчеркивается значимость повышения квалификационных (компетенционных) требований к профессии и образованию мигрантов, их взаимосвязь с интеграцией мигрантов в принимающее сообщество, минимизацией рисков радикализации социокультурной среды мигрантских групп.

В статье рассматриваются некоторые аспекты теоретических воззрений на административное наказание. Анализируется понятие административного наказания как меры ответственности за административное правонарушение, его сущность и задачи. Выявляется ряд актуальных проблем в сфере правового регулирования системы административных наказаний, вызывающих затруднения в правильном выборе и назначении административных наказаний. Обращается внимание на отсутствие у законодателя единого подхода к установлению системы административных наказаний в части их альтернативности или безальтернативности. Показана несоразмерность некоторых санкций с характером совершенного правонарушения, наличие значительного разрыва между нижним и верхним пределами наказаний в альтернативных санкциях, существенная разница в санкциях, применяемых по отношению к разным субъектам одного и того же правонарушения. В результате совершение более общественно опасного деяния на практике влечет назначение менее сурового наказания, что не отвечает целям превенции. Отмечается, что в некоторых случаях при решении вопроса о назначении административного наказания юрисдикционные органы не учитывают наличие смягчающих или отягчающих обстоятельств. Вносятся некоторые предложения по совершенствованию действующего законодательства об административных правонарушениях. В частности, по мнению автора, следует соотнести все административные правонарушения между собой по степени общественной опасности и, исходя из этого, ввести систему наказания за них. Предлагается также ужесточить ответственность в отношении физических лиц, так как сумма штрафа в отношении физических и юридических лиц в ряде случаев разнится в 50 раз. При этом обосновывается необходимость привлечения населения к разработке законодательных инициатив в данной сфере.

Статья направлена на исследование налогового комплаенса с различных научных точек зрения. Определено, что в настоящее время налоговый комплаенс рассматривается чаще всего с учетом узкого и широкого толкования данного термина. В первом случае речь идет об управлении налоговыми рисками, а во втором — о соблюдении налогового законодательства. В связи с этим можно сделать вывод об экономическом и юридическом понимании данного института. Однако следует иметь в виду, что налоговый комплаенс нацелен на реализацию эффективной налоговой политики как на микроуровне, так и в масштабах всего государства. Изучение зарубежного опыта по данному вопросу позволило прийти к выводу о том, что в отечественной практике налоговых отношений больше внимания следует уделять психологическому комфорту налогоплательщиков, что будет способствовать их более правомерному поведению, а также успешному взаимодействию с налоговыми органами.

Автор резюмирует, что значимость налоговых поступлений в бюджет любого государства обуславливает разработку эффективной налоговой политики государства в целях соблюдения налогового законодательства. Понимание налогового комплаенса разнообразно — исходя из широкого или узкого толкования данного термина, а также акцентирования на правовом или экономическом его аспекте, в связи с чем он трактуется как внутренняя политика налогоплательщика, связанная с уплатой налогов и сборов, а также с оценкой налоговых рисков, или соблюдение налогового законодательства всеми участниками соответствующих отношений. Эффективность налогового комплаенса в большей степени обусловлена взаимодействием налогоплательщиков и налоговых органов. Достижение подобного эффекта возможно посредством изучения и использования опыта других стран, закладывающих в статус налоговых органов больше функций по консультированию налогоплательщиков.

В статье рассмотрены случаи нападения на школы в России, дана оценка произошедшим событиям, проанализирована деятельность скулшутеров. Приведена символика и атрибутика последователей колумбайна. В рамках исследования был осуществлен контент-анализ информационного пространства сети Интернет, что позволило сделать определенные выводы по распространению радикального идейного движения «колумбайн». Так, типичному представителю колумбайн-сообщества от 14 до 20 лет. Зачастую подростки завышают свой реальный возраст в виртуальном пространстве и ведут несколько аккаунтов в одной и той же социальной сети. Становление личности подростка происходит через призму отношений в референтной группе. Если эта самоидентификация не наступает в семье или школе по различным причинам, то несовершеннолетний погружается в информационно-сетевое пространство, где он обретает чувство комфорта, потому что его интересы и взгляды разделяют, а также оказывают ему поддержку. У подростка складывается впечатление, что лучше всего его понимают именно в группах смерти, колумбайн-сообществах и иных деструктивных объединениях, а не в семье. Сведения, которые данные пользователи оставляют на личных страницах в социальных сетях, позволяют выявить ряд признаков, указывающих на их депрессивное состояние, наличие предсуицидального синдрома, агрессивного поведения и чрезмерной жестокости. Таким образом, можно сделать следующий вывод: типичный участник колумбайн-сообществ — это эмоционально неустойчивый, ведомый, закомплексованный, скрытный, не уверенный в себе индивид. Как правило, на странице типичного участника колумбайн-сообществ мало реальных фотографий либо их нет вообще. Иногда вместо реального имени указан псевдоним — в большинстве случаев он связан с культом «колумбайн». Кроме того, аккаунт такого подростка содержит фото и видеоконтент, который можно отнести к суицидальной тематике, чрезмерной жестокости и агрессии, увлечению оружием.

Статья посвящена международно-правовой защите окружающей среды в период вооруженных конфликтов. Автор подчеркивает, что вооруженные конфликты, международные и немеждународного характера, по-прежнему остаются одной из наиболее серьезных угроз благоприятному состоянию окружающей среды. Вооруженный конфликт, происходящий в окружающей среде, неизменно создает угрозу экосистемам.

Автор резюмирует, что в международном праве существуют специальные нормы по защите природной среды в период вооруженных конфликтов. Вместе с тем повышение уровня защиты требует более четкого определения сферы применения норм обычного права и дальнейшего развития договорных норм. Хотя цели защиты природной среды связаны с интересами выживания и защиты гражданского населения, важной тенденцией является признание защиты окружающей среды в период вооруженных конфликтов как таковой. Международное право призывает государства заключать между собой соглашения, предусматривающие дополнительную защиту природной среды в период вооруженных конфликтов. Понятие «защита природной среды» в международном гуманитарном праве относится к широкому кругу обязательств, которые могут помочь защитить природную среду или ее части от ущерба. Высокий порог возможного ущерба по-прежнему создает риск того, что на практике такая защита оказывается совершенно неприменимой. Очевидна тенденция использования потенциала принципов международного права окружающей среды при применении норм международного гуманитарного права. Так, даже в тех случаях, когда оценка новых средств и методов ведения войны не обеспечивает научной определенности в отношении их воздействия на природную среду, это не освобождает стороны конфликта от принятия соответствующих мер предосторожности. Недостаточно того, что существуют важные нормы международного гуманитарного права, защищающие природную среду во время вооруженного конфликта; необходимо лучше их распространять, осуществлять и обеспечивать их соблюдение, а также подтверждать и разъяснять.

Статья имеет целью обращение к совокупности отдельных терминов, основывающихся на родовом понятии «доктрина»: «правовая доктрина», «научная доктрина», «судебная доктрина» — как они трактуются в современной юридической науке России. Содержательно и концептуально работа предвосхищает подход к еще одному предмету, являющемуся неотъемлемой частью российской судебной доктрины и процесса ее формирования, — применению принципов и норм международного права при отправлении правосудия. Закономерным центром внимания в содержании статьи выступают неоднозначные трактовки понимания явлений, объединяемых друг с другом благодаря переплетению перечисленных выше понятий, которые встречаются в современной отечественной и зарубежной литературе, смешение порой их внешних и внутренних сторон, предлагаемые соответствующие оригинальные решения или парадоксальные квалификации. Подчеркиваются две крайности в ходе выявления существа анализируемых понятий: либо практически произвольное — механическое — соединение всех присутствующих в том или ином случае элементов в некий искусственный «комплекс», либо склонение в пользу лишь одной какой-нибудь составляющей как центральной (или опорной) при игнорировании других. Разграничивая в понятийном отношении правовую доктрину как категорию науки и судебную доктрину, предполагается, что сто́ит все-таки избегать гиперболизации дифференциации между ними, с другой же стороны, неплодотворным было бы и проведение прямых линий их влияния друг на друга. В то же время при оперировании термином «судебная доктрина» нельзя абстрагироваться от понятия «доктрина» в общенаучном смысле. Их взаимное пересечение друг с другом, «проникновение» друг в друга объективны. Формулируя свои заключения по проблематике понятий правовой, научной и судебной доктрины, автор высказывается за бо́льшую осторожность при выдвижении предложений и наряду с этим больший критицизм в ходе оценки уже существующих выводов теоретиков и практиков права.

Статья носит междисциплинарный характер: написана на стыке теории права и нейробиологии. В юридической науке исследование причин противоправного поведения производится на разных уровнях (психологическом, социологическом и философском). Новшество автора данной статьи состоит в том, что предлагается исследование причин противоправного поведения производить и на нейробиологическом уровне, который едва ли не более мощный, чем указанные выше. Статья направлена на решение проблемы использования нейробиологического портрета личности или социальной группы для предупреждения правонарушений. По нейробиологическим особенностям люди подразделяются на 4 категории: визуалы, аудиалы, кинестетики и дигиталы, что предполагает разную характеристику их в плане законопослушности/правонарушаемости. Знание нейробиологических особенностей субъектов права позволит государству действовать «на опережение», а не ждать совершения противоправных действий, с тем чтобы потом начинать борьбу с ними. Исследуется вопрос о гендерном мозге (или об особенностях женского и мужского мозга) и его влиянии на характер правонарушаемости. Рассматриваются особенности мозга подростков, которые способны активировать не только просоциальное поведение, но и антисоциальное. Привлечение нейробиологии для объяснения антисоциального поведения подростков позволяет глубже понять ювенальную деликвентность. Зная особенности мозга подростков, вполне возможно заранее разработать множество различных мер, чтобы направить их энергию в нужное русло. И наконец, нейробиологические знания привлекаются и для исследования правового поведения пожилых людей. Геронтологический мозг имеет как достоинства, так и недостатки. И несмотря на то, что пожилые люди отличаются законопослушностью, а уровень правонарушаемости среди них небольшой, бросать на самотек поведение возрастных людей в сфере права крайне недальновидно, особенно в свете демографических проблем, существующих в России.

Социализм как политическое течение и система определенных мировоззренческих позиций последние годы переживает своеобразный ренессанс. Кубинский социализм — особое явление новейшей истории, непрестанно существовавшее и развивавшееся в течение шести десятилетий в тяжелейших условиях североамериканской внешнеэкономической блокады и при наличии иных угроз социально-политического характера. Решая многочисленные вопросы практико-преобразовательной деятельности, кубинская социалистическая доктрина обобщала и формулировала множество новых теоретических положений, ряд которых сможет существенным образом повлиять на формирование обновленного социалистического учения, претендующего на идейно-смысловую возможность мировой альтернативы. В статье производится анализ основных принципов, характеризующих доктрину кубинского социализма в вопросах этики, отношений с церковью, основ просвещения, оценки перспектив института государственности в XXI столетии, и оценки иных политических проектов, имевших с кубинской социалистической теорией и практикой точки совместных пересечений.

Кубинский социализм — специфическое явление, возникшее вследствие целого ряда объективных и субъективных факторов. Полуторавековая борьба кубинцев против колониальной, а затем неоколониальной эксплуатации, усиление к концу 1950-х гг. советского вектора и влияния на международной арене в качестве второй великой державы при обострении холодной войны, «островной быт» наравне с католической, крестьянской общинностью большинства населения, жертвенность и служение нескольких поколений молодой кубинской элиты, сочетание культа мужества и партизанских традиций при особой жестокости и репрессивности испанского колониального аппарата XIX в., а затем опирающихся на американскую поддержку кубинских диктатур первой половины XX в. — совокупность факторов, породивших «эффект пружины» в социальном сознании островного социума. Помимо объективно обусловленных причин, огромную роль в многолетнем вызревании условий для возникновения кубинского социалистического проекта сыграло традиционное для иберо-американской культуры личностное начало — всё вышесказанное оказалось бы невозможным вне многолетней деятельности целой плеяды блистательных кубинских политических лидеров.

Пандемия коронавируса COVID-19 вынудила большинство арбитражных центров в странах с самыми разными правовыми традициями перейти весной 2020 г. к массовому проведению арбитражных слушаний в режиме видео-конференц-связи. Оказалось, что слушания с дистанционным участием представителей сторон, а иногда и арбитров имеют целый ряд преимуществ по сравнению с обычными слушаниями, утрата определенных возможностей слушаний с физическим участием компенсируется рядом новых возможностей для участников арбитража. Авторами аргументируется, что большинство препятствий и недостатков нового формата в целом преодолимо за счет применения современных нормотворческих, правоприменительных и программно-технических средств. В статье среди прочего рассматривается опыт Арбитражного центра при Российском союзе промышленников и предпринимателей, программно-технический комплекс которого и ранее модернизированные правила арбитража позволили безболезненно перейти на новый режим работы. Рассматриваются также новые документы международного происхождения в этой сфере, указывающие на необходимость обеспечения баланса между эффективностью арбитражного разбирательства, с одной стороны, и правом сторон на надлежащую правовую процедуру и справедливое обращение — с другой.

Авторы приходят к выводу, что полный возврат к прежней практике с окончанием пандемии не произойдет, однако определенная часть заседаний с учетом обстоятельств споров вернется в офлайн, возрастет популярность различных смешанных (гибридных) вариантов, которые будет нетрудно воплотить на практике благодаря гибкости процедуры арбитража. Гибкость арбитража и делегирование арбитрам ряда вопросов, касающихся организации и проведения арбитражного разбирательства, при решении которых должны быть запрошены и рассмотрены поступившие мнения сторон, позволяют обеспечить с учетом конкретных обстоятельств спора оптимальный «формат» арбитражной процедуры, предоставляющий ее участникам среди прочего разумную и достаточную возможность изложения своих позиций, обеспечивающий равное отношение к сторонам и состязательность при одновременном обеспечении реальной эффективности арбитражной процедуры, что и позволяет в современных условиях надлежаще реализовать принципы, на которых базируется арбитраж.

Статья посвящена анализу вопроса об арбитрабельности споров с участием потребителей, который не находит однозначного разрешения ни в законе, ни в судебной практике. Автором рассматриваются позиции высших судебных инстанций, а также судов общей юрисдикции и арбитражных судов по данному вопросу, которые носят противоречивый характер. В результате системного анализа законодательства, юридической науки и судебной практики, учитывая особое правовое положение потребителя, автор приходит к выводу о возможности заключения арбитражного соглашения между потребителем и лицом, осуществляющим предпринимательскую деятельность, при соблюдении определенных условий, в частности наличии свободного волеизъявления потребителя на рассмотрение спора в третейском суде и отсутствии ущемления его прав в арбитражном разбирательстве по сравнению с рассмотрением спора в государственном суде. Ставится вопрос о необходимости администрирования указанной категории споров со стороны постоянно действующих арбитражных учреждений. По результатам научного исследования предлагаются изменения норм законодательства Российской Федерации, регулирующего рассматриваемые отношения. Так, предлагается изложить пункт 1 ст. 17 Закона РФ «О защите прав потребителей» следующим образом: «Защита прав потребителей осуществляется судом или третейским судом», а также дополнить ст. 17 этого Закона пунктом 4: «Споры с участием потребителей могут быть переданы на рассмотрение третейского суда при соблюдении для потребителя всех гарантий, предусмотренных законом для стороны арбитража, при наличии совокупности следующих условий: 1) спор должен быть рассмотрен при администрировании постоянно действующего арбитражного учреждения; 2) потребитель должен быть освобожден от уплаты расходов, связанных с разрешением спора в арбитраже; 3) место арбитража должно быть определено в пределах субъекта Российской Федерации, в котором проживает потребитель».